Приближалась ночь. При таком дожде и облачности она наступит очень скоро, но остановиться было негде.

Мы спустились приблизительно на тысячу футов и шли по ручью, который змеился между тополями, гигантскими агавами и папоротниками. Все вокруг было мокрым и скользким.

Неожиданно слева появились развалины - древняя стена, наполовину разрушенная проросшим тополем. Глубина ручья здесь была всего несколько дюймов. Повернув вороного, я провел его по воде и за стену, где рос могучий тополь.

Рядом с тополем обнаружилась маленькая полянка, с одной стороны которой стояла полуразрушенная стена. Вторая сторона ее спускалась к другому ручью, побольше. Вокруг росли деревья. Огромные, толстые ветви тополя вытягивались над стеной, представляя что-то вроде укрытия. Я заехал под ветки, спешился и снял с седла мальчика.

- Встань под дерево, пока я не сооружу лагерь, - сказал я.

Я не даром много лет бродяжничал по стране и кое-чему научился. Мне не раз приходилось разбивать лагерь под дождем, нужно лишь найти подходящее место. Перво-наперво нашел сломанную ветром большую ветвь тополя. Это дерево горит хорошо и жарко.

Толстый ствол давал кое-какую защиту, а стена будет отражать тепло костра. Одна ветка тополя простиралась над углом стены; я поднырнул под нее, очистил угол от мусора и вплел срезанный сосновый лапник в листья. Теперь у нас было хоть какое-то подобие крыши.

Привязав вороного под тополем на длинной веревке, чтобы он мог пощипать траву, я отнес седло и снаряжение в наше убежище. Мальчик уже сидел в углу.

Под парой упавших деревьев отыскал сухой коры, набрал хвороста, и через несколько минут развел огонь рядом со стеной. Наш лагерь стал выглядеть уютнее.

Мы устроились рядом с огнем. Стена, деревья и самодельная крыша давали укрытие от дождя, тепло костра отражалось от камней стены, и через несколько минут мальчик уснул.

Я проверил оружие, убедился, что винтовка заряжена, и, понадеявшись, что конь предупредит меня об опасности, сел напротив мальчика и тоже уснул.

Глава восьмая

Ночной ветер стонал на перевалах, капли воды шипели на маленьком костре. Хворост почти догорел, угли горели тускло-красным светом и разгорались ярче, когда их касался ветер. Дождь прекратился, но большие капли время от времени срывались с листьев тополя.

Время от времени я просыпался, осматривался и опять засыпал. Со мной всегда так - не помню ночи, чтобы я проспал несколько часов подряд не проснувшись. Обычно я открывал глаза и прислушивался, а иногда вставал и обходил лагерь.

Дождь прекратился, и вороной вышел из-под дерева пощипать густую траву. Выше в горах трава была скудной и мало годилась на корм, но здесь она была сочной и зеленой.

Знаете как бывает, когда долгое время что-то слышишь, но не отдаешь себе отчета? И сейчас я не сразу распознал, что по тропе приближаются всадники. Скорее всего я даже их не слышал - может лишь намек на звук, может шестое чувство предупредило об опасности - потому что они ехали, как призраки в темноте или как волки, вышедшие на охоту - сильные, неслышные, уверенные, что добыча от них не уйдет.

Они, должно быть, были озадачены и обеспокоены, поскольку я выбрал Тропу Древних, по которой никто никогда не ездил.

Это была тропа духов, и им не слишком-то хотелось их тревожить, особенно ночью. Их лошади выросли в горах, знали все тропки, и наверное знали эту долину, потому что здесь росла сочная трава и текли ручьи.

Эти всадники наверняка одними из последних выехали со своей стоянки и по дороге наткнулись на следы апачей, преследовавших моих товарищей. Увидев отпечатки одинокой лошади, они последовали за ней, уверенные в легкой добыче.