– Он отправился на Запад в неудачное время, – вот и все, что Гас сказал по поводу этого человека.

Ньют никогда не просил капитана прокомментировать эту информацию. Капитан обычно сам решал, что кому следует знать. У Ньюта осталось немного вещей после смерти матери, всякие там бусы, гребенки, маленькая записная книжка и вырезки из журналов, которые мистер Гас по доброте своей сохранил для него, но там ничего не было о мистере Доббсе, ни в записной книжке, ни среди вырезок, хотя там хранилась поцарапанная фотография его дедушки, отца Мэгги, который жил в штате Алабама.

Если, как он подозревал, никакого мистера Доббса не было в природе или джентльмен с таким именем просто останавливался в пансионате, где они жили с Мэгги, на день-другой, то тогда вполне могло быть, что Джейк Спун – его отец. Возможно, никто ему об этом не говорил, предпочитая, чтобы это сделал сам Джейк, когда вернется.

Ньют всегда считал, что Джейк обязательно вернется. Некоторые известия о нем доходили до Лоунсам Дав по коровьим тропам – что он работает полицейским в Огаллале или что он ищет золото в Черных горах. Ньют понятия не имел, где эти Черные горы и как ищут в них золото, но одной из причин, по которой он так рвался гнать стадо коров на север, было то, что он надеялся встретить в пути Джейка. Разумеется, ему хотелось прицепить пистолет, стать главным работником и испытать все приключения – встретить, например, бизона, хотя он знал, что их почти уже не осталось. Но подспудно за всеми этими стремлениями скрывалось застарелое желание, скрываемое месяцами и годами, но все равно свербящее, как зубная боль, – увидеть Джейка Спуна.

Теперь этот самый человек приближался к ним, ехал рядом с Дитцем на таком же красивом иноходце, на каком он скакал десять лет назад. Ньют начисто забыл о Дише Боггетте, за каждым движением которого он собирался следить, чтобы учиться. Всадники еще не подъехали, а Ньют уже видел белозубую улыбку на черном лице Дитца, потому что его послали с обычным заданием, а он вернулся, значительно его перевыполнив. Дитц не гнал лошадь и вообще не делал никаких глупостей, но издалека было видно, что он счастлив.

Из-под копыт лошадей взлетали небольшие облачка пыли. Всадники уже въехали во двор. На Джейке был коричневый жилет и коричневая же шляпа, плюс тот же пистолет с перламутром. Дитц все еще лыбился. Они подъехали прямо к заднему крыльцу, прежде чем натянуть поводья. Сразу было видно, что Джейк проделал длинный путь, так как иноходец казался худым как щепка.

Кареглазый Джейк носил маленькие усики. Некоторое время он оглядывался, а потом расплылся в улыбке.

– Привет, парни, – сказал он. – Что на завтрак?

– А чего, лепешки и бекон, Джейк, – ответил Август. – Как обычно. Только мы не обслуживаем круглосуточно. Надеюсь, у тебя с собой бизонья печень или кусок мяса, чтобы перебиться.

– Гас, ты только меня не пугай. – Джейк соскочил с иноходца. – Мы всю ночь ехали, и Дитц только и говорил, какие вкусные ты печешь лепешки.

– Пока вы говорили, Гас их ел, – вмешался Калл. Они с Джейком пожали руки и оглядели друг друга.

Джейк обернулся к Дитцу.

– Говорил тебе, надо было послать телеграмму из Пиклз Гэп, – заметил он. Затем повернулся и с улыбкой пожал руку Августу. – Ты всегда был свиньей, Гас, – добавил он.

Затем пришлось пожимать руку Пи Аю, хотя Джейк всегда к нему плохо относился.

– Черт, Джейк, ну и долго же ты пропадал, – сказал Пи Ай.

Пока они трясли друг другу руки, Джейк заметил парня, стоящего рядом с высоким ковбоем с огромными усами.

– Бог ты мой, – промолвил он.