Изменить размер шрифта - +
Затем еще неделю они клеймили молодняк. Сначала ковбоям нравилось заниматься этим делом, они даже соревновались друг с другом, кто сможет завалить самое крупное животное быстрее. Много спорили по поводу того, кто будет кидать лассо, а кто будет работать на земле. Ньют так быстро научился прекрасно бросать лассо, что вскоре они этим занимались на пару с Нидлом Нельсоном, единственным из старой команды, кто мог управляться с этой штукой.

Когда с клеймением скота было покончено, сквозь снег уже начала пробиваться майская трава. Калл знал, что настала пора выполнить обещание, данное старому другу. Глупо и как-то нелепо тащить труп шестимесячной давности в Техас, но он должен был это сделать.

Но прошел май, и наступил июнь, а он все не уезжал. Снег стаял уже везде на равнинах, он это знал, но все же откладывал свой отъезд. И дело было не в работе. На ранчо вполне справились бы и без него, ему даже пришлось отказать трем или четырем людям, желавшим наняться на работу. Много раз Калл подолгу наблюдал за Ньютом, объезжавшим новых лошадей, которых они купили во время последней поездки в форт. Сам он никогда особенно не преуспевал на этом поприще, не хватало терпения. Он не мешал парню, не лез с советами. Ему нравилось наблюдать, как тот обращается с лошадьми, он получал от этого зрелища удовольствие. Если подходил ковбой и пытался заговорить с Каллом, он не обращал на него внимания, пока тот не уходил. Ему хотелось, чтобы ему никто не мешал смотреть на мальчика. Он знал, что у него осталось всего несколько дней. До Техаса и обратно далеко. Иногда он сомневался, вернется ли. На ранчо дела шли хорошо, и опасности никакой не было. Каллу иногда казалось, что больше ему нечего делать. Он чувствовал себя старше, чем все, кого он знал. Гас выглядел молодым, когда умирал, а Калл ощущал себя старым. Его интерес к работе угас и не вернулся. Только когда он смотрел на мальчика и лошадей, он чувствовал себя самим собой.

В эти часы он часто вспоминал старые времена, других людей, живших подле лошадей, объезжавших их, ездивших на них, умирающих в седле. Он гордился парнем, жалел, что их отношения раньше так неудачно складывались. Но ничего уже нельзя изменить. Он подумывал, не поговорить ли с ним когда-нибудь, как просил Гас, и все же он молчал. Не мог, и все тут. Если он оставался с парнем наедине, слова не шли на ум. Только от одной мысли о том, чтобы заговорить на эту тему, у Калла перехватывало горло, как будто кто-то крепко сжимал его рукой. И вообще, что могут изменить несколько слов? Всех прошедших лет им не изменить.

Ньют удивлялся, что это капитан все время за ним наблюдает. Сначала он нервничал – возможно, капитан смотрит, потому что он делает что-то не так. Но день шел за днем, капитан просто наблюдал за ним, иногда сидел часами, даже если было дождливо и холодно. Ньют даже стал ждать Калла. Он понял, что капитану нравится смотреть на него. Поскольку капитан поручал ему все более ответственные дела, Ньют стал соображать, что, скорее всего, мистер Гас сказал ему правду. Капитан – его отец. Иногда, когда капитан долго наблюдал за ним, он почти верил, что это правда, что он скоро сам ему об этом скажет. Ньют стал ждать, надежды его все возрастали. Даже если капитан ничего не говорил, Ньют гордился тем, что тот приходит посмотреть на его работу.

Целых две недели весной Ньют был очень счастлив. Он никогда не рассчитывал столько времени проводить с капитаном и все надеялся, что тот вскоре с ним заговорит и объяснит все, что так мучило юношу последнее время.

Однажды ночью в конце мая Калл никак не мог заснуть. Он просидел до рассвета перед палаткой, думая о мальчике, Гасе и предстоящем путешествии. На следующий день после завтрака он отозвал Ньюта в сторонку. Он не сразу смог начать говорить, та самая рука снова сжала ему горло. Парень стоял и терпеливо ждал. Калл злился на себя за такое странное поведение, но наконец смог заговорить.

– Я должен везти в Техас Гаса, – начал он.

Быстрый переход