Первыми, кого он увидел в Небраске, были молодые индейцы, где-то раздобывшие спиртное. Когда они поняли, что он везет покойника, они оставили его в покое. Но индейцы были так пьяны, что не могли охотиться, поэтому умоляли его дать им еду. Ни одному из них еще не исполнилось и восемнадцати, и на их лошадей было жалко смотреть. Калл хотел отказать, но потом подумал, что они всего лишь мальчишки. Он предложил им еду в обмен на спиртное, но здесь они стали задираться. Один даже вытащил старый пистолет и сделал вид, что собирается стрелять, но Калл его проигнорировал, и они вскоре уехали.

Он жалел, что приходится тащить Гаса к женщинам, но считал своей обязанностью доставить им письма, написанные умирающим Гасом. На Платте гнездилось так много гусей и уток, что он постоянно слышал их гомон, хотя ехал в миле от берега.

Калл часто вспоминал тех, кого оставил в Монтане, и особенно мальчика. Он не ожидал, что расставание будет таким тяжелым, и все не мог забыть тех последних минут. На протяжении нескольких сотен миль, пока ехал через Монтану, он перебирал те минуты в уме. Он много раз представлял себе, что сказал то, о чем так и не решился сказать, и от того, что он так на этом зациклился, его мысли стали пугаться. Ему хотелось снова сидеть у загона и смотреть, как парень работает с лошадьми. Интересно, как Ньют справляется с Чертовой Сукой и уехал ли кто еще с ранчо?

Не успел Калл подъехать к дому Клары, где он увидел Диша Боггетта, объезжающего лошадей вместе с шерифом из Арканзаса, как женщина начала с ним ссориться. Она где-то достала небольшие кустики и с непокрытой головой и в галошах на босу ногу рассаживала их в тот момент, когда капитан приблизился к ее жилищу.

– И все же вы это делаете, мистер Калл? – сказала Клара при виде него. В глазах ее читалось презрение, что удивило Калла, потому что он выполнял последнюю просьбу человека, которого она так долго любила. Разумеется, Диш рассказал ей, что Гас захотел быть похороненным в Техасе.

– Ну, он попросил, я и пообещал, – ответил Калл, удивляясь, с чего это она его так агрессивно встречает. Он ведь только что спешился.

– Гас рехнулся, а у вас и вовсе крыша поехала, что тащите труп так далеко, – откровенно высказалась Клара. – Похороните его здесь и возвращайтесь к своему сыну и работникам. Вы им нужны. Пусть Гас лежит с моими мальчиками.

Калл поморщился, когда она сказала «сын» так, будто нисколько в этом не сомневалась. Когда-то он твердо знал, что к чему, но теперь ему казалось, что он практически не знал ничего, а Клара продолжала стегать его словами.

– Я ему это же говорил, – произнес он. – Я говорил, что вы не откажете ему в месте здесь.

– Я всегда держала Гаса там, где считала нужным, мистер Калл, – заявила Клара. – Я помнила о нем шестнадцать лет. Теперь же речь идет лишь о том, чтобы предать земле его тело. Везите его на холм, и я рас поряжусь, чтобы Чоло и Джули вырыли могилу.

– Но он просил меня о другом. – Калл старался не смотреть ей в глаза. – Он просил, чтобы я похоронил его в том месте, где вы когда-то устраивали пикники.

– Гас был очаровательным дурачком, – заметила Клара. – Он всегда вел себя глупо с девушками. Вовсе не резон тащить его кости в Техас, если он думал обо мне, когда умирал.

– Он все говорил о пикниках, – повторил совсем запутавшийся Калл. Он-то думал, что женщине будет приятно подобное слышать, но Клара явно смотрела на все иначе.

– Да, я помню наши пикники, – заверила она. – Мы все больше ссорились. Он хотел то, что я не могла дать. А я хотела того, чего у него не было.