Но он недооценил магию странных уродцев. Сразу четверо подскочили к нему, нацеливая копья, только не на пленника, а на землю. Они что-то запели тонкими писклявыми голосками, и в ответ из почвы полезли зеленые упругие побеги. Они не рвались, лишь скручивались и брызгали едким соком. Их становилось все больше и больше, но Брехт продолжал бороться, пока один из них, самый толстый, не лег ему на шею, стягиваясь наподобие удавки.

А потом ожившая земля разверзлась и поглотила всех: и странных уродцев, и их жертвы.

В сердце словно кольнуло раскаленной иглой, и он резко сел, хватаясь руками за грудь. Острая боль прошла так же внезапно, как появилась, но осталось ощущение близкого конца. И страх — а вдруг это повторится снова?

— Ты чего? — Лежавшая рядом женщина зашевелилась.

— Ничего. Спи.

Голос его выдал, и две точки золотисто-алых глаз засветились в темноте.

— Что с тобой?

Она села, обняла за плечи, заглядывая в глаза, и Каспар с усилием отвел взгляд.

— Все в порядке, — пробормотал он. — Только… что-то сердце прихватило. Но уже отпустило, так что не волнуйся…

— Это магия элле, да? — Кайрайла взяла в ладони его лицо, пытливо вглядываясь в глаза. — Ты все еще ее чувствуешь?

Мужчина вывернулся из женских рук. Ему была непривычна такая забота. Сарла, первая жена, никогда бы не поинтересовалась его самочувствием. Она была все-таки слишком занята собой: сначала своей новой ролью жены, потом материнством, потом спасением их второго ребенка… С другой стороны, Кайрайла уже однажды потеряла любимого и очень не хотела снова остаться одинокой. Ибо связь между супругами у магри возникает на душевном уровне, и в случае ее разрыва в душе остается незаживающая рана.

— Чувствую, — нехотя признал он.

— Но ведь прошло столько времени! Неужели они все еще нас ищут?

— Ищут, если уверены, что мы живы! Не забывай, мы должны были наверняка погибнуть во время той бури…

— Он не успокоится, пока не увидит наши трупы. — Женщина прижалась к мужчине.

Каспар обнял ее, привлек к себе. Уже некоторое время они скрывались от бывшего хозяина. Змееныш ни за что не простит им побега. Хотя бы потому, что они…

Что они — что? Представляют для него опасность? Но разве такое возможно?

— А ты? — Он слегка встряхнул женщину. — Ты его чувствуешь? Своего хозяина?

Кайрайла прислушалась к себе.

— Не знаю, — произнесла она наконец. — Он держал меня магией… пока не появился ты. Но я не знаю, остались ли во мне следы его заклятия.

Оба прекрасно знали, что это означает. Когда маг накладывает заклятие, его практически невозможно снять полностью: остаются следы, которые тем больше, чем дольше держалось на жертве заклинание. В некоторых случаях, если заклятие или проклятие было наложено при рождении или даже на еще не родившегося ребенка, его невозможно снять вообще, ибо с течением времени всякие чары настолько сливаются с аурой жертвы, что становятся ее частью. И теперь оба магри задавали себе один и тот же вопрос — насколько четкие и крупные следы оставило в душе драконицы заклятие подчинения. И что теперь им делать?

Каспар прислушался к себе. Магия элле не успела пустить в нем глубокие корни. Все-таки он был из племени магри, природным магом, и многие чары для него были так же естественны, как умение дышать, есть, пить, ходить и разговаривать. В том числе и чары защиты. И сейчас мужчина понял, что он ощутил лишь отголосок тех чар, почувствовав их просто потому, что когда-то ощущал их на себе. Но эти чары были направлены на кого-то другого.