Со стороны кузни слышались удары молота, но к тому времени, как подросток добрался до нее, грохот и лязг смолкли. С усилием отворив тяжелую калитку — кузница была отделена от двора забором, — Беренгар протиснулся внутрь как раз в тот миг, когда отчим и кузнечиха показались в дверях. Внутри царил полумрак, и оба они щурились от слепившего глаза яркого весеннего солнца.

— Не думаю, что у нас все получилось, — сказала кузнечиха.

— А я не думаю, я знаю! — оборвал ее смуглый мускулистый орк, через голову стаскивая темную от пота и грязи рубашку. — Не боись! Вот наделаем талгатов побольше, научу вас сражаться! Только сперва надо новый клинок испытать…

— Интересно, где и как?

Орк не ответил. Подойдя к бочке с талой водой, он стал умываться, шумно фыркая и отплевываясь и не обращая внимания на то, что в начале весны еще довольно прохладно.

— Найдем, — закончив, пообещал он. — А тебе чего надо?

Беренгар смутился. Он был уверен, что отчим даже не посмотрел в его сторону, увлеченный разговором с кузнечихой. Собственного кузнеца в замке не было уже давно, еще с войны. Он погиб на стенах, защищая замок, и дело в свои руки взяла его жена. Но разве может женщина быть настоящим кузнецом? Гвоздь, подкову или какую другую хозяйственную мелочь она, может быть, и сделает, но к тому же оружию не подступится. Изготовление оружия — своего рода магия, женщин и близко не подпускают к секретам оружейного мастерства. А новый лорд, оказывается, прекрасно знал кузнечное ремесло и, бывало, день-деньской пропадал в кузне.

— Чего надо-то? — Выпрямившись, Брехт посмотрел на пасынка. Тот в свою очередь уставился на его голый торс, не в силах поднять взгляд на скуластое смуглое лицо и в душе ненавидя себя за эту слабость. Загорелая кожа была практически лишена ритуальных шрамов, которыми любили украшать себя орки. Отчим побывал в разных странах, совершил несколько значимых деяний, но на его теле не осталось знаков, повествующих об этом. Только татуировка в виде дракона, которую кузнечиха нанесла ему зимой.

— Там это… — подросток переступил с ноги на ногу, — гости у нас.

— Где? — напрягся Брехт.

— Мы их со стены видели. Уже подходят.

— Кто?

Мальчишка вскинул голову и взглянул-таки в лицо отчима.

— Светловолосые! — выкрикнул он со злорадством и поскорее бросился бежать. Вслед ему неслась ругань.

Все устали, но сама мысль о том, что они наконец-то ступили на землю Радужного Архипелага, придавала путешественникам сил. Совсем скоро они разбредутся по своим замкам — у кого они уцелели — или осядут у родственников и друзей и заживут нормальной спокойной жизнью, постепенно отодвигая воспоминания о войне на самое дно души.

Погода благоприятствовала этому. Зима отступала, на смену ей спешила дружная весна. И хотя повсюду еще лежал снег и на ольхе и вербе не начали набухать почки, солнце светило по-особенному, воздух пах пряной землей и зеленью, а птицы орали так, словно хотели накричаться на всю жизнь вперед.

Эльфин Невозможный, возглавлявший группу из двух десятков мужчин-эльфов, тоже чувствовал подъем и облегчение. Это была одна из последних групп военнопленных, выкупленных императором Хауком после войны. Все эти годы они провели на рудниках темных альфаров, и лишь случайность помогла молодому магу узнать о нескольких десятках сородичей, которых спустили в шахты с тем, чтобы они так там и остались навсегда. Скоро он тоже сможет отдохнуть, навестить жену, брата, сестер и маленькую племянницу.