Тысяча восемьсот тонн тротилового эквивалента ударили в двухмиллиметровый участок брони боевого робота. Броня, которая вынесла бы десятикилотонный взрыв, распределенный по всей площади, порвалась, как бумага под ударом стилета. Плазма забушевала внутри боевой машины. Все произошло так быстро, что глаз не успел ничего увидеть, мозг не успел ничего осознать, а подкинутый взрывом робот уже превратился в огромный столб пламени!

Этого не может быть! Как? Как это случилось?! Ведь он сам убил последнего из них!

Однако такой удар мог нанести только человек из его собственной эпохи, а это значило, что дикарям известно все! Все то время, пока он обдумывал план и вел подготовку, дикари искали его, охотились за ним! Они ждали, чтобы он чем-нибудь себя обнаружил, чтобы тот, кто рассказал им о существовании тролля, смог его уничтожить!

Душу тролля пронзила невыносимая тоска. Они все знали – и их было слишком много. Как бы ни было велико его могущество, как бы ловко ни воздействовал он на их психику, этих тварей слишком много! А это значит, его свобода и могущество были иллюзией. Из-за того, что один человек из его эпохи выжил, тролль стал загнанным, травимым существом, которое не может надеяться на победу, потому что люди прознали о нем!

Но мучительнее всего было понимать, что он был обречен с самого начала. Его надежды были беспочвенными. Его могущество было самообманом.

Балансировавшая на грани безумия психика тролля не выдержала этой нагрузки. У него украли мечту! Хуже того – ему доказали, что она с самого начала была чудовищным самообманом! Троллю следовало бежать, незатронутым безумием краешком сознания он понимал это, но решиться на бегство не мог. Теперь он жаждал только мести.

Людмила сунула бластер в кобуру и побежала. Прежде чем тролль выберется из своего убежища и обнаружит ее, она должна сменить позицию. Она бежала по родной планете, лишь чуть-чуть замедлявшей ее стремительное передвижение силой гравитации. Она бежала к трепещущему телу умирающего человека, которого любила.

Несмотря на охватившее его безумие, тролль сохранил свою хитрость. Ни один человек не смог сравняться с ним в скорости реакции. Тролль отметил, что его сенсоры больше не «видят» бластера, но теперь он знал, чего ему следует опасаться. Не прибегая к ядерному оружию, которое уничтожит вместе с ним и его главного врага, никто, кроме человека с бластером, не может убить его. Эта мысль придала ему сил, и гусеницы боевой машины, подняв облако пыли, вынесли тролля на поверхность земли.

Если тот человек снова прикоснется к бластеру, он погибнет раньше, чем успеет прицелиться. А если он на это не отважится, тролль будет убивать, убивать, убивать… Пока, по всем законам вероятности, среди тысячи жертв не окажется тот, кто разрушил его мечту.

Людмила резко остановилась: вот наконец показался и тролль! Его боевая машина, вдвое превышавшая среднего боевого робота, возвышалась перед ней словно металлическая гора, внушая смертельный ужас. Тролль открыл все орудийные люки и замер в ожидании.

Людмила знала, на что надеется тролль, и опасалась, что надежды его оправдаются.

Тролль выжидал, тщательно сканируя пространство вокруг. Он не обращал внимания на ракеты, взрывавшиеся при столкновении с его корпусом, не причиняя ему ни малейшего вреда. Рука Людмилы замерла в миллиметре от рукояти бластера. Она не осмеливалась прикоснуться к нему. Ей нужно какое-нибудь укрытие и хотя бы несколько секунд… Иначе она не успеет выстрелить.

Тролль двинулся вперед.

Враг прятался! Бешенство страшным варевом кипело в мозгу тролля, и гусеницы его боевой машины рвали землю, покрытую толстым слоем опавшей листвы.