|
Он боком сидел на краю одного из главных здесь столов и терпеливо смотрел, как столоначальник, толстый, лысый и при этом неумеренно бородатый, с увлечением, время от времени облизывая полные губы, листает яркий иностранный журнал. – Я ж тебе говорил, – услышала Ирина его слова, – никогда она сроду в этом фестивале не участвовала, ты все перепутал. Ирина сняла трубку ближайшего телефона, набрала номер. Аппарат на столе бородатого зазвонил. – Извините, – сказала Ирина волнующим голосом, – не могли бы вы посмотреть, у вас там где-то должен быть товарищ Новиков, известный писатель… Толстый с недоумением посмотрел на трубку, потом с еще большим – на своего визави. – Это ты – известный писатель? Новиков пожал плечами. – Минуточку, девушка, я вас сейчас соединю… – Одной рукой он протянул собеседнику трубку, другой схватил фломастер и крупным корявым почерком написал на обороте листа лежащей перед ним рукописи: «Новиков, изв. лит., мания велич., бабы, развить, обыграть» – и сунул этот лист в стол. – Здравствуй, Андрей, – сказала Ирина. На расстоянии вытянутой руки она видела его лицо, на котором недоумение и растерянность сменились огромным удивлением. – Ирина? Ты? Откуда? И как ты меня здесь нашла? – Ну, Андрей, ты разве уже забыл, что я ведьма? Ей вдруг стало стыдно, что она смотрит на него в упор, а он этого не знает, и она выключила изображение. – Да конечно… Но все же… Где ты, как? – Долго рассказывать. Ты помнишь свое обещание? – Какое? – в его голосе прозвучало искреннее непонимание, Ирина закусила губу, но Андрей тут же поправился: – Ах да, конечно! Я тебе нужен? – Нужен, Андрей. И очень… Ты скоро освободишься? – Хоть сейчас. Где тебя найти? – У Сретенских ворот удобно? – Понял, жди. Через полчаса буду… Ирина повесила трубку. Накрывая стол для праздничного ужина вдвоем, Ирина с грустной усмешкой подумала, что, наверное, есть доля истины во взглядах ее соплеменников-еретиков, утверждавших, что нет двух космических рас и двух цивилизаций, а есть один народ, разнесенный по времени и зеркально в нем отраженный. Иначе действительно трудно объяснить, отчего у нее все так сложилось и откуда у нее такие слишком человеческие эмоции. …В первые годы на Земле, пока она вживалась и приспосабливалась, мужчины ее не интересовали. Для выполнения поставленных задач и сбора информации женского общества ей вполне хватало. Потребности же в неформальном общении с противоположным полом у нее еще не было, тем более что теоретически мужскую психологию она изучала довольно подробно и затем на практике убедилась, что сама она интересует мужчин в весьма утилитарном смысле. И хотя где-то курсу к третьему ее мнение по этому вопросу постепенно начало меняться, в своих кругах у Ирины сложилось уже достаточно прочная репутация. Ребята называли ее недотрогой, ледышкой, снежной королевой, а девушки нашли свои, гораздо менее приличные обозначения и клички. Вдобавок подруги очень четко ощущали ее нестандартность и тщательно скрываемое превосходство. Ну и, конечно, ее внешние данные очень многих раздражали до остервенения. Ирина постепенно оказалась в изоляции, не слишком явной, но прочной. Ее избегали приглашать в тесные компании, с ней не делились тайнами и не сплетничали. Это не мешало заданию и соответствовало намеченной роли, но ее задевало, и довольно болезненно. Значит, она слишком адаптировалась, переступила какую-то грань. При подготовке от подобного предостерегали, как от серьезной опасности. |
