|
Это не мешало заданию и соответствовало намеченной роли, но ее задевало, и довольно болезненно. Значит, она слишком адаптировалась, переступила какую-то грань. При подготовке от подобного предостерегали, как от серьезной опасности. Борясь с собой, она ушла из общежития, сняла однокомнатную квартиру в Северном Чертанове, стала жить еще более замкнуто и одиноко, решив полностью сосредоточиться на делах служебных. Вот тут и случилась ее первая встреча с Новиковым, с которой, собственно, все и началось. …Она медленно шла вдоль набережной. Настроение было отвратительное. Наверное, думала она, наступил как раз тот кризис, о котором ее предупреждали. Когда все кажется ненужным и бессмысленным, цель настолько далекой и нереальной, что не стоит приносимых ею жертв, а пребывание в чужом мире – непереносимым. И хочется только одного: бросить все и вернуться обратно, домой. Неважно, что дома своего ты не помнишь и почти ничего о нем не знаешь (он представляется ей похожим на тот земной южный город, откуда она якобы родом)… Так и должно быть. Если бы Ирина отчетливо помнила реалии иного мира, здесь она вообще не смогла бы жить и работать. Умом она все это понимала. Теоретически можно вернуться обратно в любой момент, а на практике – куда сложнее. Везде она теперь чужая… Ирина свернула на мост. Вдали, почти у середины, увидела стоящего у перил человека и ощутила легкую тревогу. С чего бы? Бояться ей нечего, защитить себя она всегда сумеет. Приблизившись, услышала тихую музыку и различила, что опираясь спиной о парапет, засунув руки в карманы белого с поднятым воротником плаща, стоит и курит молодой, похоже, парень. Если судить по месту, позе и магнитофону. Сначала, как помнится, она обратила внимание именно на музыку. «Сент-Луи блюз» в очень хорошем исполнении. Далеко не каждый будет стоять ночью над рекой и слушать классический джаз. Она поравнялась с этим парнем, успела увидеть, что он действительно молод и даже весьма недурен собой, почти в том вкусе, что у нее к этому времени сложился. И тут он ее окликнул. – Вы не можете постоять здесь немного? Она остановилась, посмотрела внимательно в его лицо. Он тоже смотрел на нее спокойно и молча ждал ответа. – Что, тоска? – спросила Ирина. – Подруга не пришла? – Не в подруге дело. – Тогда хуже. Тоска без причины. Это мне знакомо. – Она подошла к парапету, заглянула вниз, на темную поблескивающую воду. Минуту или две оба молчали. – Что вы курите? – спросила Ирина, давая ему повод продолжить беседу. – «Вавель». – Не слышала. Польские? – Да, краковские. Неплохие. Составите компанию? Она не курила, не находя в этой земной привычке никакого удовольствия, но дым пускать научилась, чтобы и тут не выделяться. Сколько-то времени они молча курили, исподволь поглядывая друг на друга. Потом она спросила: – А вы не туда, случайно, собрались? – показав на реку. – Нет. Вот это – нет. Тут я с Джеком не согласен. – Каким Джеком? – не поняла она. – С Джеком Лондоном. В этом вопросе мы с ним резко расходимся. Еще помолчали. Ирина даже начала испытывать легкое раздражение: обычно при встрече с ней молодые люди, стараясь произвести впечатление, болтали без перерыва. – У всех сложности, – сказала она. – Даже сейчас: заговорила с совершенно незнакомым человеком, а у него тоже какие-то жуткие проблемы и мировая скорбь. Разве нет? – А что вы хотите? Оригинальность в мыслях и чувствах встречается еще реже, чем в поступках. – Пожалуй, – кивнула она. |
