|
Лермонтова что, с собой возьмешь? Избранные произведения. И заодно ночь на Машуке после грозы? Диссертацию об Уайльде там дописывать будешь? Еще что?… – Андрей сейчас почти кричал, и ей страшно и стыдно было на него смотреть. – Рай взамен обещали! Ох, одинаково дураков, что здесь, что по ту сторону неба. Было уже, точно так было, таких, как ты, в самолет сажали – и вперед. Там тоже крестик в колечке совместить с целью требовалось. И каждый тоже автоматически обретал бессмертие. И даже богом становился, по условиям игры. Камикадзе их называли, может, слышала? Ну а если даже не обманывают тебя? И сделают все, что обещано? Как тогда? При памяти тебя оставят или сотрут все, вернешься чистенькая? Чего тебе больше хочется? Что ты себе про этот рай сейчас представляешь? Не выйдет так, как если бы у нас на Земле с разными раями ошибка вышла? Древнего скандинава – в библейский рай, с аллилуями и древними евреями в хитонах, христианского святого из печерских пещер – в Валгаллу, чингизхановского монгола – в отель Хилтон на Гаваях. Понравится? Новиков замолчал, прервав на полуслове свою филиппику, отошел к окну, закурил, нервничая. В черном стекле он видел замершую, с опущенной головой Ирину. Ему было ее невыносимо жалко, он понимал, что бил по живому, по последней, может быть, оставшейся у нее иллюзии о далекой, ждущей ее и благодарной за подвиг родине. Но слишком она была ему дорога, чтобы позволить ей по-прежнему верить в тех, кто послал ее сюда, к кому он испытывал острую враждебность. За то, что вмешиваются в земные дела, что сделали несчастной Ирину. «Хотя, – подумал он с усмешкой, – я должен им быть только благодарен за то, что они прислали сюда именно ее». Он подошел, погладил ее по волосам, и она вдруг прижалась лицом к его груди, громко всхлипнула. – Самое время звать Левашова, – сказал он чуть позже, когда Ирина слегка успокоилась. – Откуда позвонить? Она провела его в свой кабинет. Увидев аппаратуру в действии, он присвистнул: – Здорово. Олегу это понравится. И, боюсь, не только ему, если что. Экран показал Левашова, сидящего за столом, заваленным радиодеталями, проводами, прочим электронным хламом, в котором Новиков не понимал и не желал понимать ничего. У него там зазвонил телефон, и Левашов снял трубку. – А, это ты. Что надо? – Ничего особенного. Надо, чтобы ты был здесь и сейчас. И учти, что мы тебя сейчас видим. Как в кино. – Понятно. Кто это мы? – Я и девушка со звезд. – О! Ирочек, я тебя приветствую, – он изобразил улыбку. – Ты с какой стороны? Куда кланяться? – Ладно, потом будешь политес соблюдать. Я отключаю, действуй. Запиши адрес. – Лечу… Андрей положил трубку и глазами показал Ирине на тумблер. Она выключила экран. – Ну, пойдем ставить чай. Олег наверняка голодный! Не успели они налить чайник и поставить его на огонь, как прозвенел звонок. Ирина пошла открывать и вернулась вместе с Левашовым. Вид у нее был слегка растерянный. Левашов стряхивал снег со свитера. – Ну и погодка, черт бы ее… – Точность у тебя уже приличная, – сказал Андрей. – Куда там. Метров на сто промазал. И боялся куда-нибудь в стену влипнуть. Рано еще радоваться. Это не аппарат пока, а фокус для цирка… Ирина ничего не понимала, она видела только, что Левашов попал сюда внепространственным способом, и значит, – он все-таки сделал, что хотел! – У тебя получилось?! И все сам, за три года? – Отчего же сам. Вон Андрей помогал. За пивом и сигаретами бегал, – вежливо ответил Левашов. |
