Когда в начале второго я вновь положила еду (на сей раз с другими ингредиентами, из тех консервов, что у меня были), Гомер опять отказался есть. Он неловко зашел в комнату, снова обнюхал миски и стал делать «копательные» движения, как будто зарывая что-то в своем туалете.

Я подумала, может, что-то не так с едой? Недавно был скандал по поводу токсичных отходов в кошачьих и собачьих кормах нескольких известных брендов. Напрямую нас это не задело — из-за аллергии и расстройств желудка у Вашти я уже давно вынуждена покупать лишь специальные корма, но — кто знает? — может, в этой упаковке была сальмонелла или кишечная палочка? Обоняние Гомера было гораздо более чувствительным, чем у других кошек, и то, как он себя вел, являлось показателем того, что что-то пахло не так, как должно. Может, он обнаружил в еде какую-то пакость, которую не учуяли Скарлетт и Вашти? Я убрала все керамические мисочки (под громкие писки недовольной происходящим Вашти), выкинула то, что в них было, тщательно протерла и дважды промыла их в посудомоечной машине. Пока посудомойка работала над мисками, я быстро сбегала в зоомагазин в двух кварталах от дома и взяла несколько баночек органической еды для кошек «Newman’s own». Они стоили дороже, чем мне хотелось бы («Все включено», благотворительность — и та не забыта), но я не могла припомнить ни одного критического отзыва о «Newman’s own». Еда была свежая, а миски стерильнее, чем когда бы то ни было. Чтобы уж совсем избежать риска, я достала три маленьких блюдца из набора, которым пользовались мы с Лоренсом, и высыпала корм туда. На этот раз Гомер даже не удосужился зайти в комнату, где стояла еда. Он уселся посреди холла, в то время как две другие кошки прошли мимо него, а спустя минуту или две своих кошачьих размышлений побрел, как старик, в сторону гостиной, дабы свернуться в клубочек на лоскутке солнечного света на ковре, аккуратно сложив передние лапки на мордочке. Я не поддавалась панике, но сейчас была определенно встревожена. Я поняла, что ни разу за день не видела, чтобы Гомер игриво носился по квартире. С самого утра он только спал, да вот прошелся до миски.

Потеря энергии, вероятно, объяснялась тем, что он не ел — я вот тоже не слишком энергична, когда пропускаю прием пищи. Тогда возникает другой вопрос: почему он не ел? В конце концов я снова выбежала на улицу — на этот раз в гастроном через дорогу — и купила коробку сухого корма. Я была из тех людей, кто два года кряду может завтракать одним и тем же, а потом в одно прекрасное утро решить, что больше не может съесть ни ложки, даже если это будет означать, что есть я не буду совсем.

То, что Гомер испытывает похожее чувство к влажным кормам, казалось мне вполне возможным. Я купила Гомеру коробку «Kitten Chow» в надежде, что еда для котят подойдет ему больше, чем корм для взрослых котов.

Я закрыла Скарлетт и Вашти в дальней комнате, чтобы Гомер мог спокойно поесть. Затем насыпала немного сухого корма в маленькую тарелку, села рядом с Гомером на ковре и погладила его спинку.

— Давай, котик, — принялась уговаривать я его, — порадуй мамочку — поешь хоть немножко.

Пошатываясь на всех четырех лапках, Гомер опустил голову и понемногу стал ковыряться в еде. Он ел без особого удовольствия, но — ел. Лишь тогда, когда он с трудом проглотил первый маленький кусочек и принялся за второй, я наконец поняла, что не на шутку встревожена. Если Гомер действительно больше не может есть влажный корм, а Вашти не могла есть сухой, тогда общая кормежка обещает стать в нашем доме сущим кошмаром.