|
Сзади к крученой веревке его привязали и после Вздернули вверх высоко по столбу, притянув к перемету. Так, издеваясь над ним, Евмей свинопас, произнес ты: 195 "Будешь теперь ты усердно всю ночь сторожить здесь, Меланфий. Лежа на мягкой постели, - такой, как тебе подобает! Рано рожденной Зари, выходящей из струй Океана, Ты уж наверно теперь не проспишь и поры не упустишь Гнать на обед женихам откормленных коз твоих в город!" 200 Так там Меланфий остался, вися на ужасной веревке. Те же, доспехи надевши, блестящие заперли двери И к Одиссею вернулись, искусному в замыслах хитрых. Там, отвагой дыша, стояли они на пороге Четверо; в зале самом - благороднейших юношей много. 205 Вдруг у порога явилась богиня Паллада Афина, Ментора образ приняв, с ним схожая видом и речью. Радость при виде ее Одиссея взяла, и сказал он: "Ментор, на помощь, сюда! Товарища милого вспомни! Много добра от меня ты видал. Ведь ты мне ровесник!" 210 Чуял, однако, что это - зовущая к битвам Афина. В зале тогда со своей стороны женихи закричали. Дамасторид Агелай напустился на Ментора первый: "Ментор, не вздумай, смотри, на его увещанья поддаться, В битве ему подсобить и сражаться начать с женихами! 215 Вот что в мыслях у нас и что мы наверно исполним: После того как мы этих убьем - Одиссея и сына, - Будешь с ними и ты умерщвлен, если только посмеешь С ними идти сообща. Головой ты за это заплатишь! Вас лишивши оружьем возможности делать насилья, 220 Сколько имущества ты ни имеешь иль здесь, или в поле, Мы, с добром Одиссея смешав, меж собою поделим. В доме твоем проживать никому из детей не позволим, В городе нашем Итаке супруги твоей не оставим!" Так сказал он. Сильнее разгневалась сердцем Афина, 225 Гневными стала словами богиня бранить Одиссея: "Нет уж в тебе, Одиссей, отваги и силы, с которой Для белорукой жены, благороднорожденной Елены, Целых девять лет ты под Троей упорно сражался! Много мужей умертвил ты в ужаснейших сечах кровавых, 230 Взят по мысли твоей многоуличный город Приама. |
