– Дивлюсь я тебе, почтенный! – бар Кейн отодвинул тарелку. – Это же наверняка ксамиты! Их галера! Или две, или три!

– А какая, собственно, разница? – странник отхлебнул вина.

– Как какая! Одна галера – отобьемся, две – почти смерть, а три – верная смерть!

Блейд повернулся к побледневшему Кайти.

– Ну‑ка, парень, сбегай наверх и взгляни, сколько сзади галер. И есть ли они вообще!

Слугу как ветром сдуло. Через три минуты он вернулся и доложил, что за садрой идут два судна, какие – не разобрать, ибо до них еще далеко, но капитан‑сардар велел на всякий случай готовить катапульты. Впрочем, это Блейд видел и сам: моряки уже суетились у метательных орудий, а ратники Береговой Охраны с грохотом и лязгом натягивали панцири и разбирали оружие. У них были небольшие мечи и щиты, отлично приспособленные для абордажного боя, а также по три дротика на брата, кроме того, в каждой окте имелась пара арбалетчиков.

– Ешь и пей, – сказал Блейд бар Кейну. – Раньше полудня они нас не догонят. – Он налил себе розового, лениво наблюдая за суетой на палубе. На море царило относительное затишье, и, хотя садра ползла на восток со скоростью всего в четыре узла, ксамитским галерам – если то были галеры! – требовалось не меньше трех часов, чтобы нагнать плот.

Большую часть этого времени странник провел в беседе с откровенно нервничавшим бар Кейном, который то и дело прикладывался к крепкому красному. Наконец Блейд забрал у него кувшин, заметив, что благородному нобилю будет трудно орудовать мечом, и велел натягивать панцирь. Поун и Хор были уже готовы; оба – в кольчугах до колен, в глухих шлемах, с топорами и длинными мечами, вдобавок у каждого за поясом торчал десяток метательных ножей ксамитской работы, с тяжелыми лезвиями и короткими рукоятями. Блейд, тоже натянув добрую хайритскую кольчугу, прицепил оба меча и взял фран. Свой арбалет он вручил Кайти.

Выстроив отряд (бар Кейн – на правом фланге, Кайти – на левом), он прошелся вдоль строя и решил, что должен слегка подогреть боевой энтузиазм подчиненных. Может быть, кто‑то из них сегодня падет в бою ради чести и славы империи… Странник не возражал, если б ксамиты прикончили всех троих лазутчиков бар Савалта, но на такой поворот дела не стоило рассчитывать: Поун и Хор были крепкими бойцами, да и бар Кейн отлично владел мечом.

– Ну, – произнес Блейд, оглядев свое воинство, – мы пятеро – окта, а я – октарх. Мои команды выполнять беспрекословно, а не то… – он многозначительно замолчал.

– А что – не то? – дерзко поинтересовался Поун.

– Убить не убью, но кости переломаю, – пообещал Блейд.

– Даже почтенному бар Кейну?

– Нет. Бар Кейн за непослушание будет лишен вина до самого Ханда. Что касается остальных, то кое‑кто из вас уже попробовал моего кулака, – странник со значением взглянул на Хора. – И если не хотите познакомиться с ним поближе, запомните первый приказ: всем держаться вместе, рубить и колоть по моей команде. А теперь – вперед!

Он повернулся и зашагал к трапу, ведущему на верх кормовой надстройки. Три воина в доспехах, лязгая металлом, двинулись за ним; Кайти, сгибаясь под тяжестью хайритского арбалета и мешка со стрелами, тащился сзади.

Поднявшись по лестнице, Блейд оглядел крышу надстройки – просторную площадку сто на сто футов. Тут было где развернуться! Все‑таки плот – не корабль; плывет медленней, зато места гораздо больше. Он перевел взгляд на море. До чужих судов оставалось с треть мили, и ужа не подлежало сомнению, что это ксамитские боевые галеры. Они шли под парусом и веслами, а палубы их казались забитыми воинами от одного фальшборта до другого.