Он избавился от намокшего шейного платка, и взгляду Бекки открылась величественная колонна его мужественной щей: гофрированный V-образный воротник распахнулся до верхней пуговицы, открывая милую ямочку между ключиц и гладкий участок влажно поблескивающей кожи.

Бекки отвела взгляд.

— Так как же вас зовут, милая? — ласковым голосом спросил он. Обычная линия поведения предписывает мягкую настойчивость — так каскады маленьких серебристых водопадов скрывают прячущуюся за ними бездну. — Вы обещали назвать мне свое имя, если я скажу свое.

— Я ничего вам не обещала, — отрезала Бекки. Озорной огонек, блеснувший в синих смеющихся глазах, показал, что Алек действительно собирался схитрить.

— Я все равно должен узнать, — с мимолетной улыбкой заявил он и сделал шаг к девушке. Неотразимая мягкость его голоса взывала к доверию, Бекки сопротивлялась из последних сил. — Скажите, иначе я не уйду.

— Хорошо. Меня зовут Бекки, — пробормотала она, но не стала называть фамилию. Чем меньше он будет о ней знать, тем лучше.

К счастью, он прекрасно удовлетворился одним лишь именем.

— И почему же, дорогая Бекки, вы спали в портике у Драксингера?

Ее гордость была задета.

— Может быть, я просто устала.

— Дворецкий вас не впустил? «О чем это он?»

— Зачем бы я стала обращаться к дворецкому? — возразила она язвительным тоном, страдая от мысли, в каком жалком состоянии нашли ее эти элегантные и богатые шалопаи. За кого же они ее приняли?

— Вы могли бы постучать в дверь, — улыбнувшись, продолжал Алек. — Слуги бы вас впустили, скажи вы, что вас прислала на вечер аббатиса.

«Аббатиса?» Бекки нахмурилась и в упор посмотрела на мужчину, тут ее глаза расширились — она догадалась, о чем речь. «О Господи!» Так вот почему его друзья вели себя так дерзко и прямолинейно! Теперь все становилось на свои места. Бекки была потрясена, осознав, что, как и все в этом ужасном городе, лорд Алек Найт со своими закадычными дружками тоже принял ее за шлюху.

И в этом, сердито думала девушка, единственная причина, почему он еще здесь.

Бекки собралась было исправить ошибку молодого человека, но внезапно остановилась, вспомнив, что все, к кому она обращалась сегодня за помощью, отмахивались от нее.

А потому вместо объяснений Бекки сделала то, что делает любой осторожный йоркширец — промолчала.

Пусть думает о ней что угодно. По большому счету это не имеет никакого значения. Сейчас не время думать о репутации — дело идет о ее жизни. Почему-то благословенное присутствие этого молодого человека делало сумерки не такими темными.

— Пойдем, Бекки, — мягко продолжал уговаривать девушку Алек. — Здесь вы простудитесь до смерти. Я же вижу, как вы дрожите. — Он бросил взгляд на железный шест. — Бросьте вы эту штуку.

— Не подходите! — предупредила Бекки, но сама чувствовала, как слабеет ее защита.

Лорд Алек улыбнулся мягкой улыбкой, продолжая в темноте рассматривать девушку.

— Почему-то у меня складывается впечатление, что вы недавно стали этим заниматься.

— Я… я… — Бекки понятия не имела, что говорить. Он ведь имел в виду проституцию?

— Ладно, ладно, — снисходительно пробормотал он, окидывая взглядом ее фигуру. — Не стоит смущаться, если тебе пока не хватает опыта. На самом деле я даже рад это слышать. Ты, дорогая, слишком хорошенькая, чтобы утюжить улицы.

Комплимент поверг Бекки в смущение. Наверное, все дело в этих вечерних сумерках, иначе, глядя на ее жалкое состояние, он ни за что бы так не сказал.