Изменить размер шрифта - +
Все-таки сегодня суббота, и я маме обещала, что вечером обязательно приеду.

— Передавай ей привет, — произнес Данилов задумчиво.

— И поцелуй, — подсказала Марта.

— И поцелуй, — согласился было Данилов. — Какой поцелуй?

— А дом большой? — торопливо спросила Марта. — Тот, который ты строишь?

— Я его не строю. Я его спроектировал.

— Он большой?

— Нет. Не очень. Средний.

— Немножко больше Зимнего дворца, но зато немножко меньше собора Святого Петра в Риме?

Данилов ничего не ответил, но рука в черной перчатке решительно взяла Марту за подбородок и повернула ее лицом к нему.

— Ты сердишься на меня?

Марта мотнула головой и оттолкнула руку.

— Данилов, смотри, куда едешь, и не приставай ко мне. Все беременные женщины подвержены частым сменам настроения. Ясно тебе?

— Ясно. Я все время забываю об этом, — добавил он совершенно серьезно, — о том, что ты… о твоей беременности.

— Ай-яй-яй, — пробормотала Марта, — как можно?..

Они уже выбирались из Москвы, машины пошли пореже, снег лепил в стекла, «дворники» мерно постукивали, приемник взахлеб пел про то, «как в сказке придет Новый год, миллионы огней на елках зажжет…».

— Данилов, как ты будешь встречать Новый год?

— Я еще точно не знаю. Лида хотела куда-то в Юго-Восточную Азию, но пока мы ничего толком не решили. А ты?

— Я скорее всего останусь где-нибудь в Кратове, хотя пока толком еще…

— А Петя? — неожиданно перебил ее Данилов.

— Петя? — удивилась Марта. — Петя, наверное, поедет в город Гомель к мамочке. А при чем тут он?

— Марта, я не понимаю. У тебя же будет ребенок.

— Будет, — согласилась Марта.

— А… свадьба? Будет?

— Ты вчера у меня уже спрашивал, Данилов. Может, и будет. Даже скорее всего. Петя — человек решительный.

— А почему тогда он на Новый год поедет… в Гомель?

— Я не знаю, — сказала Марта, — вполне возможно, что он поедет не в Гомель, а в Мелитополь, к примеру. А что? Ты хочешь поехать с ним?

— Ужас какой-то, — серьезно заявил Данилов, — сегодня с тобой невозможно разговаривать.

— Со мной всегда трудно разговаривать. Я вся такая… внезапная, Данилов. — Ей не хотелось больше говорить о Пете. — Смотри, что это там такое? — С преувеличенным любопытством она привстала на сиденье и вытянулась в сторону, почти перегнувшись через Данилова и оказавшись вдруг очень близко к нему.

Данилов глянул влево, но ничего особенного там не увидел, зато неожиданно обнаружил, что от нее пахнет чем-то свежим и легким, похожим на Симфонию соль-минор Моцарта. Иногда по старой памяти в голове у Данилова сначала появлялась музыка, а уже потом — человеческие мысли. Эту музыку в своей голове Данилов ненавидел. Она мешала ему стать таким, как все. Нормальным.

— Что это такое?

— Что?

— Ну вон! Шатер в чистом поле, а к нему очередь. Ты что? Не видишь? Ты же здесь каждый день ездишь!..

Данилов наконец понял, о чем речь.

— Это не шатер в чистом поле, — сказал он, — это пирамида. Она гармонизирует пространство.

— Что? — с изумлением переспросила Марта и плюхнулась обратно на сиденье. — Что она делает?

— Гармонизирует пространство, — объяснил Данилов очень серьезно, — ее пропорции таковы, что вся космическая — или тантрическая, я точно не запомнил — энергия концентрируется у нее внутри, а снаружи достигается полная и стабильная гармония.

Быстрый переход