Изменить размер шрифта - +
Украшает комнату лишь барометр с прикрепленной к нему табличкой: «Колхозу „Новый мир“ от шефа – Н-го кавалерийского полка». На этот барометр устремлены взоры собравшихся.

Их двое: колхозный председатель – женщина в овальных очках и маленький нервный старик-непоседа.

Стрелка барометра стоит между «переменно» и «дождь или ветер», склоняясь больше к дождю.

Старик досадливо хлопает себя по коленям, высовывается в окно и, выгнувшись, смотрит в небо, пепельный цвет которого не предвещает ничего доброго.

Председательница. Успеем?

Старик. Не успеем. Погниет.

Оба опять с надеждой смотрят на барометр.

Мимо окна движутся два высоких воза сена, на которых возлежат колхозники с кнутами.

Старик (снова высовывается в окно). Много фактически осталось?

С одного из возов отвечают: «На два дня хватит!»

Старик (возвращается назад к барометру). Возить нечем. Фактически погниет.

Председательница. А может, справимся? А?

В ту же минуту за окном слышится громкое пенье петуха. Его подхватывают другие, более далекие, и вскоре поют уже все деревенские петухи.

По мере того как пение петухов разрастается, лица председательницы и старика вытягиваются. Теперь уже сомнений нет. Показания барометра совпадают с показаниями петухов.

Старик (в горе). К обложному дождю поют, дармоеды!

Слышится сигнал авторыдвана – «матчиш».

Под окном, огибая новый воз сена, показываются автомобилисты.

Старик (страшно засуетившись). Стой, городские! Стой, говорю!

Бежит к выходу.

Деревенская улица. Рядом с медленно движущимся автомобилем, держась за крыло, бежит старик.

Старик. Раз комсомольцы, фактически должны войти в положение.

Жора. Некогда, некогда. В другой раз войдем!

Старик (свозмущением выпускает крыло автомобиля, но сейчас же снова за него хватается). Вам, городским, всегда некогда!

Жора. Мы на завод опоздаем!

Старик (начиная задыхаться от бега). А у нас сено погниет!

Жора. А у нас договор.

Старик. А у нас тоже договор.

Жора (нетерпеливо). Давай, Волков! Пользуясь тем, что машина идет очень тихо, старик внезапно забегает вперед и злобно ложится поперек дороги. Автомобиль принужден остановиться.

Старик (подымается и, подняв руки, становится перед машиной). Объявляю мобилизацию согласно намечающемуся дождю и проведению сеноуборочной кампании.

Автомобилисты подымаются.

Жора. Это перегиб на местах. Бежим, ребята!

Телескоп. Жора! Первая городская ячейка Автодора имени итальянского пролетариата никогда не бежит!

Жора. Что же она, опаздывает на работу?

Телескоп (размахивает руками). Она убирает сено. А на работу все-таки приезжает вовремя.

Волков (удивленно). Смотрите, что делается! Телескоп растет прямо в вожди.

Феня. Он даже похорошел.

Телескоп (хорохорится). Нет, пусть он признает свою ошибку!

Жора угрюмо молчит.

Волков (холодно). Жора!

Жора. Признаю… ошибку.

Телескоп (ликуя). Решительней. Решительней!

Жора. Признаю, что недооценил…

Телескоп. А ты учел, что жизнь прекрасна?

Жора. Учел. Отстань.

Старик. Заворачивай!

Луг. Лихорадочная работа по уборке сена, подгоняемая ожиданием дождя.

Работающие нет-нет, а задирают головы в небо, которое в течение всего дальнейшего действия все тускнеет, тяжелеет, приобретает сначала оловянный, а потом аспидный оттенок.

Работа идет по всему фронту луга. Напряжение столь велико, что даже не поют.

Одинокий женский голос запевает, но, не поддержанный никем, сейчас же обрывается.

Отъезжают редкие возы с сеном.

Возвращаются пустые.

На колеблющейся вершине сенной горы, утопая в ней, как цирковой «человек воздуха» в сетке, устраивается Телескоп.

Быстрый переход