— В полиции, конечно, есть симпатичные девочки, — сказал я. — Но такой, как вы, нет, да они и не заслуживают. Вы больше похожи на звезду 3D-видения. И если вы обиделись из-за того, что я угнал вашу машину…

Тут она вновь рассмеялась, еще больше монет поскакало вниз по воображаемой мраморной лестнице. Я говорил, что, возможно, встречал девочек красивее ее? Я врал, как il caccare cano, никого прекраснее я не видел, cazzarolla! Когда она смеялась, хотелось даже зажмуриться, это было невыносимо прекрасно.

— А ты ее угнал? — сказала она, отсмеявшись. — Тебе не кажется, figlio mio, что это мы с Барракой тебя угнали?

Я не знал, что ответить. Che cazza, ну да, я попался, как последний лох.

Она протянула руку и коснулась моей щеки:

— Ладно, не переживай. Когда два гроссмейстера играют в шахматы, один из них проигрывает, но из этого не следует, что он дурак. Его соперник всего лишь оказался немного лучше. Мы тебя переиграли. Знаешь почему?

— Почему? — машинально спросил я.

— Честно говоря, мы не должны были тебя переиграть, Микеле, — серьезно сказала она. Я вздрогнул. Ей известно, как меня зовут? Но ведь это значит… — Потому что мы играли на твоем поле. Я не открою тебе секрет, если скажу, что нет такого механизма, с которым ты бы не справился. Я даже не понимаю, почему только машины? Почему не банки, не музеи, не картинные галереи? Ты бы не сфейлил, как Мануэль, у тебя бы получилось…

— Почему? — Она и про Мануэля знает! Che cazza, да кто она такая?

— Потому что ты в этом деле бог. Ты знаешь, что такое индиго?

— Окраска кузова? — удивился я.

Баррака фыркнул. Девушка зыркнула на него строго.

— Н-да… ладно, так вот, просто запомни: мы не должны были тебя переиграть. Ты мог бы вычислить, как мы сумели спрятать иголку в груде иголок.

Che cazza!!! Это было только мое выражение! Я даже не говорил его никому… Она что, телепат?

— Мог бы, — продолжала незнакомка. — Но тебя некому научить. Было некому. Но все меняется.

— В каком смысле было? — спросил я. — И, che caz… мммм, простите, как вас зовут?

Она улыбнулась:

— А, да, извини, не представилась. Николь ди Контариди.

— Опа, — сказал я. — Вы что, родственница мэра Флоренции?

— Очень дальняя, — продолжала улыбаться она. Удивительно, когда эта девушка улыбалась, появлялось странное ощущение, что все хорошо и плохо не будет уже никогда. — А ты наблюдательный и эрудированный. Микеле, у меня к тебе есть деловое предложение. Тебе не надоело работать на дядю?

— Надоело, ad profondita di culo, — сказал я и покраснел. — Простите…

— Che cazza, я так похожа на ангела, что в моем присутствии нельзя упомянуть задницу? — спросила она весело. — Матерись сколько хочешь, я сама не прочь порой приложить, спроси у Барраки.

Негр коротко кивнул. Внезапно он даже показался мне симпатичным — не в том смысле, не подумайте. Как человек. Ну и что, что глаза нет?

— Так вот, — продолжила Николь, — предлагаю тебе послать своего дядюшку va fan culo и работать дальше только на себя… на нас.

— На нас? — переспросил я.

— На тебя, на меня, на Барраку, на других таких же, как ты…

— А есть другие? — удивился я.