Ее взгляд стал удивленным.

– То есть… Это я… я забыл, – лепетал я в отчаянной попытке не дать ей просто уйти.

– Да?

– Понимаете, я забыл спросить у вас одну вещь. – Я не отрываясь смотрел на нее. – Вы не хотели бы после картины пойти куда-нибудь поужинать… или, может быть, что-нибудь выпить. Мы могли бы… обсудить… поговорить… если вы не против. Я… Словом, мне очень хотелось бы пригласить вас, то есть я хочу сказать, если уж вам не нужны накопительные скидки и баллы… – Накопительные баллы… ох, какой несусветный вздор я нес… – Ох, какой несусветный вздор я несу! Извините, пожалуйста. – Я тряхнул головой. – Не думайте ни о каких баллах. Забудем эту чепуху. Можно мне пригласить вас в кафе? Прошу вас, соглашайтесь, скажите «да»!

Мое сердце колотилось в отрывистом ритме моей сбивчивой речи.

Женщина в красном плаще подняла брови, потом закусила губу, наклонила голову и широко улыбнулась. Щеки у нее сильно раскраснелись, и наконец она что-то произнесла.

Она сказала «да».

Никогда еще я не мечтал так страстно, как в этот вечер, чтобы фильм поскорей закончился. Я снова и снова заглядывал через маленькое окошечко в кинозал, чтобы узнать, какая там идет сцена в картине, которую я смотрел уже много раз – столько раз, что мог бы проговаривать текст вместе с актерами. Но вот наконец мечтательница Дельфина увидела долгожданный зеленый луч – необычайный феномен, предвестник счастья, который редко удается увидеть, он появляется лишь на несколько мгновений на горизонте в момент, когда заходящее солнце опускается в море, – итак, Дельфина решилась, почувствовала, что способна пойти на риск – полюбить. Тут я распахнул дверь зала, предоставляя зрителям возможность вернуться из мира грез в их собственную жизнь.

Она вышла одной из первых и остановилась чуть в стороне, пропуская выходивших, а люди шли по фойе медленно, в мечтательной задумчивости, щурясь от яркого света, постепенно возвращаясь к реальности, затем, уже смеясь и болтая, спешили на улицу.

– Только один момент еще! Сейчас я приду, – сказал я. Она пошла вдоль стены фойе, рассматривая фотографии и афиши.

– А он правда есть, этот зеленый луч? – услышал я вопрос девушки-студентки.

Ее приятель пожал плечами:

– Не знаю. Ничего, мы это выясним! – Он ласково обнял за плечи свою подружку.

Увидел я и профессора: тот на миг остановился, опершись на трость, и из-под серебряных кустистых бровей вопросительно взглянул на меня. Я кивнул и незаметно бросил взгляд на женщину в красном плаще – она стояла, рассматривая плакаты.

Старик благожелательно и с неким уважительным одобрением – или я это вообразил? – посмотрел в ее сторону и, подмигнув мне, вышел на улицу.

А потом мы наконец остались вдвоем. Мадам Клеман шумно возилась со стульями в зале – каждый вечер она проверяла, не остались ли там забытые вещи.

– Счастливо! – крикнул я Франсуа, на секунду высунувшемуся из своей будки. Потом надел куртку, сказал: «Идем?» – и повел к выходу женщину в красном плаще.