- Но почему оно упало как раз тогда? Почему?

- Корни тянутся далеко под землей. Когда ты трогаешь дерево, топором или пилой, ты что-то нарушаешь, и это идет далеко, повсюду. Неделю-другую назад были сильные ветра. А то дерево - оно уже стало слабеть и могло упасть от чего угодно, но могло ведь случиться и так, что никого бы не было поблизости. Я по-настоящему так никогда и не узнаю, как это произошло. Я слышал только удары топора. Каждый рубит по-своему, у каждого свой ритм. Работа всегда идет в ритме. Я был уже далеко, выше по склону, когда услышал какой-то шум, первый звук, - знак, что дерево вот-вот упадет. Но я едва успел подумать об этом, как тут же словно небо обрушилось, понимаешь, дерево затрещало и грохнулось вниз на другие деревья. Рухнуло.

Поттер смахнул пальцем пот со лба, и Рут поняла, что он снова слышит этот грохот, и тут и она услышала его сама. Он был ей знаком, этот звук падающего дерева.

- Оно падало, а я не мог двинуться с места, точно это меня ударило, и ноги не шли... Не знаю, как долго я так стоял. Не знаю... но, верно, недолго. Он не закричал. Так ли, иначе ли, но я крика не слышал. Стало тихо. Очень тихо. Я стоял не двигаясь, солнце грело, и я знал уже, что там произошло, - не спускаясь вниз, знал; я почувствовал это, не видя. Почувствовал нутром. Почувствовал. Почувствовал, что он умирает. Я знал это.

Он сделал беспомощный жест, словно стараясь убедить ее, заставить поверить, и ей хотелось сказать ему, что она понимает и верит. И она ведь все знала тоже, хотя и не была там, близко. Тогда, в саду, к ней пришли это знание и страх - они поглотили ее всю в ту минуту, когда Бен умирал.

- Я спустился вниз. Я побежал вниз и увидел все: увидел дерево обломок его, там, где оно сломалось. Оно было все гнилое внутри, а кора казалась совсем крепкой. Я должен был бы приметить его, должен был бы знать. Много месяцев назад.

- Нет, - сказала Рут. - Нет.

Но Поттер, казалось, не слышал ее. Он сказал:

- Там, на этой вырубке, было как летом. Тепло, как летом.

Он помолчал. Собака привстала и снова растянулась у его ног.

- Расскажите мне, - сказала Рут. - Вы должны все мне рассказать.

- Он лежал под ним, под упавшим деревом. Оно ударило его со спины, точно между лопатками, чуть ниже плеч, и пригвоздило к земле. Он лежал ничком. А руки были раскинуты. Мне уже незачем было прикасаться к нему... Не было нужды.

- О чем вы думали? Когда глядели на это, на него? О чем вы думали?

- Я думал...

Как мог он объяснить ей это? Ведь он и сам не знал, не мог бы по-настоящему рассказать о тишине, которая вдруг объяла все вокруг, о том, как самый воздух, во всех уголках леса, казалось, был переполнен этой внезапной смертью.

- Мы стащили с него это дерево - уж не помню как... как-то стащили. Молодой Колт услышал, он прибежал тоже, и мы вдвоем кое-как приподняли и оттащили дерево. А потом Колт стоял и трясся, его тошнило - он же мальчишка, ему никогда еще не доводилось видеть ничего такого, и он не мог... Я стал на колени и перевернул Бена. Положил его на спину. Я уже все знал, но должен был посмотреть, это же было нужно - нужно было убедиться и послать за помощью, хоть и поздно, на случай... Просто на случай. Но я уже знал.

- Какой... - Рут взяла кружку с сидром, хотела отпить из нее, но руки у нее дрожали, и ей пришлось поставить кружку обратно. - Расскажите мне, какой он был, что с ним сталось. Расскажите мне все.

- Дерево раздробило ему ребра, раздробило всю грудную клетку.