Наконец наш караван очутился на равнине, над которой нависло заходящее солнце. Отпустив скот пастись, мы разбили лагерь в живописном месте у реки, берега которой поросли ивами.

Все ужасно устали, и нам с Шорти выпало первыми встать на охрану лагеря. Я оседлал коня и вскочил на него. Закидывая на плечо ружье, я неожиданно услышал бешеный топот копыт, дикие возгласы. Группа индейцев спускалась с холма.

Я снова взял в руки ружье, Тайрел бросился ничком за поваленное дерево, а Хани принялся стрелять. Индейцы исчезли так же быстро, как и появились, но успели отбить от стада около пятидесяти голов.

В такой момент мне трудно было удержаться от ругани, так что потом пришлось попросить прощения у Нетти, которая покинула лагерь, чтобы узнать, что произошло.

— Индейцы, — покачал головой капитан. — Считайте еще, что нам повезло. Они не были воинственно настроены.

— Может, поедем, отобьем у них стадо? — предложил Шорти.

Капитан лишь выразительно посмотрел на него, но этот взгляд говорил больше, чем целая тирада.

— Это же черноногие. С ними шутить нельзя, Шорти. Лучше поблагодари Бога, что ты еще жив, и оставь их в покое, нас посетили молодые охотники, которые решили порезвиться. Хорошо еще, что они не охотились за скальпами. Но стоит тебе погнаться за ними, как тут же начнется охота на тебя. Мы потеряли часть стада. Давайте уходить отсюда.

— Куда?

— В любое другое место. Они могут хорошенько подумать и вернуться.

Хотя мы и устали, пришлось потушить огонь, опять навьючить лошадей и отправиться дальше. Через три мили мы нашли еще один луг и остановились там.

Никто в ту ночь не сидел у костра. Никто не хотел выпить еще кружку кофе. Все побыстрее залезли под одеяла, и бодрствовать осталась только ночная охрана.

Нас все больше и больше беспокоило, что на пути попадались только старые следы путешественников из Канады, — и все. Однако капитан обнаружил отпечатки подков лошадей. Более свежих нам не удавалось заметить.

— Интересно, где мы должны встретиться с Логаном, если он жив?

— Тот парень сказал, что его нет в живых, — возразил Флеминг, — что его убили.

— Его очень трудно убить.

— Пуля не разбирает, — усмехнулся Флеминг. — Если она попала куда надо, уже нет разницы, храбрый этот человек или трус.

— Такое чувство, будто мы всю жизнь здесь скитаемся, — заметил Шорти. — Я уже не против провести вечерок за стойкой бара.

— Еще немного осталось, — пообещал Тайрел. — Не волнуйтесь, ребята. Обратно поедем налегке.

— Если доживем, — вздохнул Флеминг.

Нетти и Мери не жаловались. Они знали, что это трудное испытание, и старались помочь, чем могли. И обе стали почти незаменимы, хотя Мери в общем-то всегда была отличным помощником.

— Если мой брат где-то там, — спросила Оррина Нетти, — где именно, как ты думаешь, он может быть?

Оррин пожал плечами.

— В Баркервилле или в Клинтоне. Я здесь мало городов знаю, только эти. Если он где-то тут или даже приезжал сюда, здешние жители об этом знают. Хоть территория приисков и большая, но народу живет немного. Человек может жить вдали от поселений, и все равно о нем будут знать. Здесь ничего не проходит незамеченным.

Флеминг как-то странно хихикнул, будто выразил сомнение. Никто на это не отреагировал.

Мы, Сэкетты, внимательно осматривали все вокруг в надежде найти знаки, точно представляя, какой знак мог для нас оставить четвертый Сэкетт.