— Какой? Вот какой!

Ика мгновенно начертила пальцем на песке плот: две длинные, связанные поясами вязанки, переплетенные поперечными прутьями.

Щеки ее горели. Именно тут Горошек совершил неслыханный поступок: схватил Ику за руки и расцеловал прямо в пылающие щеки.

— Ты с ума сошел? — крикнула она. Но Горошек не смутился.

— И не думал! Ика! Ты- Колумб! Коперник! Кроме шуток! Гениальная идея!

Оба молча взялись за работу.

Четырнадцать самых длинных веток (по семь в каждой вязанке) связали поясами. Потом положили поперечины- ветки средней длины, и начали укреплять их маленькими веточками. Жар становился все нестерпимее.

— Ух, как жарко! — пожаловалась Ика.

— Бери плот, — распоряжался Горошек. — Живо! Подымай над головой. Сейчас мы его бросим оземь.

— Ошалел?

— Ика! Это испытание на прочность!

— Ага!

Огромный, метров пять длиной, плот весил всего килограммов двадцать. Ребята легко подняли его, с размаху бросили не песок и…

И радостно переглянулись. Из левой вязанки выскочили всего лишь две маленькие веточки.

Укрепить их было делом буквально нескольких секунд.

— Ну? — спросила Ика.

— Очень просто, — сказал Горошек. — Мальчика кладем в лодку. Сами на плот. Держи-ка! Ты будешь вести лодку на буксире, я возьму весло, и поплыли. Поняла? Направление — к Зеленому Городу!

Ика села ближе к корме плота- так, чтобы ей было удобнее буксировать лодку с Голубым Мальчиком, — он все еще был без сознания. Горошек, зайдя в воду по пояс, оттолкнул сначала плот, затем лодку от берега.

Наконец сам влез на свое место и взял в руки весло.

Весло было короткое, неудобное. Особенно неудобно было им грести с плота. К счастью, видимо, начинался отлив. Они стали довольно быстро удаляться от берега. Это было вовремя, даже более чем вовремя. Потому что могло показаться, что край леса попал под ливень зажигательных артиллерийских снарядов. Под ураганный огонь. Пожар гремел, разбрасывал искры. Огромные деревья разрывались от жары, как гранаты. Пылающие бревна летели во все стороны.

Вот, видимо, взорвалось какое-то большое, высокое дерево: над лесом, черным в зареве пожара, словно взвилась ослепительная ракета. Потом другая, третья…

— Н-да, — хмыкнул Горошек. — На той поляне сейчас, наверно, можно домашним способом плавить сталь! — И вдруг он ужасно расстроился: — Форменное безобразие!

— Что случилось? — удивилась Ика.

— Что у них тут такие взрывчатые леса, а нет никакой пожарной охраны. Ни на что не похоже! Странно что-то выглядит эта их «высшая техника»!..

— Нет, прелестно, — начала было Ика.

— Тьфу! — рассвирепел он еще больше. — Мальчик у тебя прелестный. Пожар прелестный… Прелестней всего было бы, если бы мы все трое зажарились в. этих твоих прелестях!

— Было бы телячье жаркое? — спросила она наивным голоском.

— Опять начала?

— Я не начала, — продолжала она тем же тоном. — Но, может быть, ты бы начал… грести?

Это его обезоружило. Он хотел еще что-то рявкнуть, тем более что руки у него начали основательно гореть от весла, но кончилось все тем, что он- представьте себе! — разразился смехом. Совершенно как его отец. Он, как правило, именно так завершал домашние неурядицы.

— Ладно, — сказал Горошек, — плывем!

Становилось светло как днем. Этот пожар развивал действительно необычную, буквально неземную силу огня и света. Похоже было, что одновременно работают несколько десятков сварочных аппаратов.