— То есть либо мой случай столь необычен, что заслуживает упоминания в медицинских трудах, либо…

Келли подошла ближе.

— Либо у тебя нет паранойи. Может, ты и в самом деле видел Торговца. Я думала об этом весь день и пришла к выводу, что ты не должен ограничиваться только этим. — Она обвела рукой комнату. — Думаю, тебе следует кому-нибудь позвонить. Сообщи властям, что ты видел этого человека здесь, в Болдуинз-Бридж.

Она была так близко от него, что Том чувствовал аромат ее духов.

— Ну, я уже сделал один такой звонок, — нахмурился он. — Не так давно. Но никто не отнесся серьезно к моим словам. Если я буду лезть еще, мне можно распрощаться со своей карьерой. Я же говорил тебе об этом контр-адмирале, Такере. Он несколько лет имеет на меня зуб. Не сомневаюсь, что он воспользуется подходящей ситуацией, чтобы выставить меня с флота. — Том горько рассмеялся. — Это, может, звучит как мания преследования. Но это правда. Адмирал Кроули прямо сказал мне об этом.

— А если обратиться в ФБР? Ты можешь им позвонить?

— Да. Могу. Там был один парень, которого я знал по экипажу «Морских львов». Но прежде я хочу найти что-то конкретное. Если мое собственное начальство мне не верит, почему должны поверить люди со стороны?

— Должно быть, тебе сейчас совсем плохо, — мягко предположила Келли.

Том поднялся со стула.

— Давай все проясним. Если ты доктор моей команды — это один разговор. Если мы любовники, все, что мы…

— Я хочу, чтобы мы были друзьями. — Келли чуть покраснела.

— Этого я не понимаю. Прошлой ночью ты сказала: все, что ты хочешь, — это…

— Я пришла сюда извиниться, — сказала Келли. — Прошлой ночью я…

Том сделал к ней шаг.

— Извинения приняты. Потому что ты знаешь, что была права.

Он стоял всего в футе от нее — достаточно близко, чтобы увидеть все в ее глазах. Все, что она чувствовала. Беспокойство. Надежду. Желание.

Желание.

Том знал, что Келли пришла сюда потому, что не могла больше быть вдалеке от него — тогда как он вполне мог быть вдалеке от нее.

Она пришла сюда просто извиниться — затевать разговор она не собиралась. И вместе с тем она хотела его, хотела секса. Но вбитые в нее правила приличия не давали ей в этом сознаться.

Том дотронулся до нее. Лишь пальцем, который скользнул по ее щеке.

Келли вздрогнула, и он понял, что был прав.

— У нас есть несколько недель, — сказал он ей — но и себе тоже. — Давай не терять ни секунды.

Том поцеловал ее, и Келли словно взорвалась, обрушив на него буквально град поцелуев — яростных, безумных. Она почти сшибла Тома с ног.

Он поцеловал ее еще раз — сильнее, глубже. Келли обхватила его руками, и их тела слились.

В голове Тома мелькнула мысль — если ей нужен секс, пусть его получит. Его сердце ей не нужно — придется сохранить его для себя.

На этот раз — и во все последующие разы — это будет только секс.

Том спустил вниз эластичные бретельки ее топика, открывая грудь, и тут же прильнул к этой груди руками и губами.

Он почувствовал ее руки на резинке своих шорт, ощутил, как пальцы проникли под шорты, нашли то, что искали…

Но, Боже, дверь была широко открыта. В нее в любое мгновение мог войти кто угодно. Келли могла закрыть дверь, когда входила — может, она специально не стала ее закрывать? Она обожала риск — она сама говорила об этом.