— А теперь расскажи — что привело тебя сюда? Ты, кажется, пришла ко мне по рекомендации мисс Риггз, моей бывшей пациентки.

Она посмотрела в сторону, потом на свои ухоженные ногти.

— Я… я познакомилась с одним человеком…

— Мы здесь не делаем аборты… и не даем пилюли.

— Нет, совсем другое. Понимаете, это необыкновенный человек, он нравится всем женщинам, и я…

— Достаточно. Можете больше ничего не говорить. Он сочувственно улыбнулся.

— Все ясно. Он тебя оставил. Ты в депрессии. Подавлена. Посиди здесь.

Врач вразвалку вышел из комнаты. Меньше чем через пять минут вернулся назад со шприцем.

— Это поможет тебе почувствовать себя новой женщиной. Ты вернешь его. Я знаю.

Доктор закрепил иглу. «Надеюсь, он вымыл руки», — подумала Дженюари.

— Такие юные создания, как ты, влюбляясь, целиком отдаются своему чувству. Мужчину это утомляет… и тогда вы начинаете звонить ему… верно?

Не дав Дженюари раскрыть рта, он продолжил:

— Ну конечно, обычная история… названивая, умоляя, ты отталкиваешь его от себя еще больше. Вечно одно и то же.

Доктор развязал пояс ее халата, и он соскользнул на бедра девушки. Врач почти не замечал наготы девушки. Он приложил стетоскоп к ее груди и, похоже, остался доволен тем, что услышал. Протер ватой, смоченной в спирте, ее предплечье возле локтя.

— Послушайся меня, не звони ему. Обещай дядюшке Саймону… не звони подлецу.

Она почувствовала, как игла входит в вену. Дженюари отвела взгляд. У него действительно была легкая рука… девушка почтя не ощутила боли. Повернув голову, Дженюари увидела, как кровь заполняет шприц… затем она стала постепенно уходить из него в руку вместе с витаминным раствором. Врач улыбнулся и прижал ватку к месту укола.

— Согни руку в локте и подержи так минуту. У тебя отличные вены.

Она не могла поверить в происходящее. Инъекция подействовала мгновенно. Дженюари точно поплыла… у нее закружилась голова… но это было приятное ощущение. Внезапно внутри девушки разлилась теплота… как в Риме, когда ей давали центотал натрия… тело обрело удивительную невесомость. Только вместо чувства пустоты и сонливости, которые вызывал центотал натрия, сейчас ее переполняла энергия. Ей захотелось потрогать себя между ног — в ее паху что-то пульсировало.

Доктор Альперт улыбнулся:

— Тебе уже лучше?

Он покрутил ее сосок, и она засмеялась, потому что это не было жестом старого развратника. Это был жест дружбы, сделанный добрым дядей Саймоном.

— Все будет отлично, — заверил он. — Мы быстро поднимем твой гемоглобин до двенадцати-тринадцати единиц. Вероятно, тебе потребуется один укол в неделю… или целый курс. Сообщи это мисс Саттон, моей помощнице. Некоторые люди делают два укола в неделю… или семь, но с меньшими дозами. У меня есть пациент с уровнем гемоглобина пятнадцать единиц, он приходит ко мне ежедневно. Он — знаменитый композитор, работает по восемнадцать часов в сутки. Отдает творчеству все свои силы и нуждается в частых инъекциях. Как и вы, худенькие девчушки, работающие днем и занимающиеся любовью по ночам.

Он снова покрутил ее сосок и заковылял из кабинки.

Дженюари соскочила со стола для обследований, и белый халат упал на пол. Она провела рукой по своим грудям.