— Полетим вместе, Том. Я не переживу этого одна.

— Ты не одна, — тихо сказал он. — Я всегда с тобой. Думай об этом постоянно. Джордж и Дэвид Милфорды встретят тебя в аэропорту.

— О, Том, я не хочу, чтобы все было так. Он заставил себя улыбнуться:

— Дело не только в наших желаниях… существует еще и необходимость. Назовем вещи своими именами, моя милая… я — женатый человек. Дэвид и его отец считают, что ты на самом деле пишешь обо мне статью. Мне неважно, что они думают — я забочусь о тебе. В «Кеннеди» тебя будут ждать репортеры.

— Репортеры? — удивилась девушка.

— Да… твой отец был в свое время весьма яркой фигурой, а Ди Милфорд Грейнджер относилась к числу богатейших женщин мира. Это новость, и публика безжалостна…

— Том…

Она сжала его руки.

— Пожалуйста, полетим вместе.

— Я бы этого хотел, детка. Но ничем не могу помочь. Мне бы пришлось прятаться в отеле, пока ты договаривалась бы обо всем. Мы не можем преподнести такой подарок прессе — дочь Майка Уэйна прилетает с любовником, чтобы заказать церковную службу. К тому же я выбился из своего графика. Киностудия торопит меня. Последнее время я был любовником в большей степени, чем писателем.

Она прижалась к нему. Том заверил девушку, что будет ждать ее.

— Звони мне… в любое время… когда захочешь… я здесь.

Самолет делал круг над «Кеннеди» в ожидании разрешения на посадку. Дженюари раскрыла сумочку, взяла вырезку из «Эстрады» и перечитала ее. Снова спросила себя — почему он послал заметку без сопроводительного текста? Потому что еще сердился? Но тогда он вовсе не стал бы отправлять ее. Таким способом он хотел сообщить, что у него все о'кей. Конечно! Господи, несомненно.

Самолет коснулся колесами посадочной полосы. Приземление было мягким. Пассажиры отстегнули ремни… поднялись с кресел, несмотря на просьбу стюардессы оставаться на своих местах до полной остановки самолета. Люди потянулись к ручной клади… в заднем салоне плакал ребенок… к авиалайнеру подъехал трап… стюардесса уже стояла у открытой двери… она с приветливой улыбкой на лице прощалась с пассажирами… благодарила их за то, что они пользуются услугами «ТВА». Дженюари вместе со всеми направилась к выходу. Невероятно — мир может гибнуть, а она функционирует как ни в чем ни бывало, делает обычные вещи. Четыре с половиной часа высидела в самолете… даже ела… теперь сходит по трапу с другими пассажирами. Она увидела фотографов, но Дженюари не приходило в голову, что они ждут именно ее, до тех пор пока вспышки не замелькали ей в лицо. Девушку окружили газетчики, но Дэвид и его отец прорвались через толпу и повели ее в отдельную комнату аэропорта; тем временем шофер занялся багажом девушки.

Потом она ехала по Нью-Йорку, как когда-то с Майком. Той же дорогой, мимо тех же павильонов, оставшихся от Всемирной ярмарки. Все было по-прежнему… только без Майка.

— …и поэтому мы считаем, что лучше всего… — говорил Джордж Милфорд.

— — Лучше всего. Что лучше всего? Дженюари посмотрела на мужчин.

— Тебе лучше всего остановиться в «Пьере», — ласковым голосом произнес Дэвид. — Утверждение завещания займет какое-то время. В конце концов, Зимний дворец, вилла в Марбелле и апартаменты в «Пьере» будут проданы, но сейчас ты можешь жить где угодно. Лучше всего тебе будет в «Пьере».

— Нет… у меня есть своя квартира.

— Но в «Пьере» тебе гарантировано уединение.