В Гарварде вопрос о том, кто с кем будет жить, никогда не пускался на самотек — без внимательного рассмотрения и изучения. Более того, должно быть, кто-то очень сообразительный, с наклонностями садиста, долгими часами распределял, кого куда селить. Задача перед ним стояла безумно сложная: только представьте себе огромный стол, уставленный тысячей блюд — и все разные. Что с чем подавать? Какие блюда хорошо сочетаются, а от каких будет несварение желудка? Кому-то в администрации университета это было известно. Или, во всяком случае, он думал, что известно.

Конечно, вас спрашивали о ваших предпочтениях. Курите или нет, занимаетесь ли спортом, интересуетесь искусством и так далее. Преппи, естественно, просили о том, чтобы их селили вместе с их дружками, и обычно подобные просьбы удовлетворялись. Но среди гигантской колонии, состоявшей сплошь из оригиналов, где исключительные личности скорее норма, таких конформистов было совсем немного.

Как, например, нужно было поступить с Дэнни Росси, который попросил лишь о том, чтобы его общежитие находилось как можно ближе к Пейн-холлу, музыкальному корпусу? Поселить пианиста вместе с каким-нибудь другим музыкантом? Нет, это рискованно: могут не сойтись характерами. А Гарварду требуется атмосфера дружеского спокойствия среди новобранцев, которым на этой неделе предстоит пережить самый мучительный урок в своей жизни. Скоро каждый сможет убедиться, что мир вращается не только вокруг него.

По причинам, никому, кроме университетского начальства, не понятным, Дэнни Росси был определен в Холворти-холл, где с ним поселились китаец Кингман By, будущий архитектор из Сан-Диего (может, потому, что оба родом из Калифорнии), а также Берни Акерман, сильный математик и чемпион по фехтованию, окончивший среднюю школу в Нью-Триере, в пригороде Чикаго.

Когда они все вместе ужинали в первый раз в «Юнионе», Берни первым попытался разрешить замысловатую головоломку: по какому же принципу косные гарвардские руководители, специалисты по «всеобщему расселению», соединили именно их троих.

— Все дело в палке, — предложил он им свое решение. — Это единственный символ, который объединяет нас троих.

— Думаешь, ты сказал что-то мудрое, или просто прикидываешься? — спросил Кингман By.

— Черт, неужели вам не ясно? — настаивал Акерман. — Дэнни собирается стать великим дирижером. Чем эти ребята размахивают перед оркестром? Дирижерской палочкой. У меня самая большая палка, потому что я — фехтовальщик. Теперь понятно?

— Ну а я? — спросил By.

— Чем архитекторы обычно рисуют? Карандашами, ручками. Вот вам три палки, и в этом разгадка тайны нашего объединения.

Такое объяснение китайца не впечатлило.

— Ты только что присудил мне самую маленькую. Он нахмурился.

— Ну что ж, зато ты знаешь, куда ее засунуть, — хихикнул Акерман, довольный собственной шуткой.

Так зародилась первая вражда в стане студентов выпуска 1958 года.

Несмотря на кажущуюся самоуверенность, Джейсону Гилберту очень не хотелось одному идти в «Юнион» для участия в «инаугурационной» трапезе. Причем до такой степени, что он готов был пригласить Д. Д. составить ему компанию. Увы, сосед уже успел вернуться из столовой — еще до того, как Джейсон надел галстук и пиджак.

— Я был третьим в очереди, — похвастался он. — Съел одиннадцать порций мороженого. Моей мамочке это должно понравиться.

Пришлось Джейсону набраться смелости и отправиться туда самому.