Вера вскочила с дивана, вышла в прихожую, на секунду задержалась перед дверью, собираясь с силами, придавая лицу твердое, решительное выражение, и наконец открыла дверь.

Лидия стояла на пороге с каким-то странным выражением лица.

– Ну что, впустишь меня в квартиру? – проговорила она, окинув Веру своим обычным презрительным взглядом.

– Проходи! – Вера посторонилась, чтобы пропустить ее…

И тут на нее внезапно обрушилась темнота. Как будто рухнул потолок, придавив ее всей своей тяжестью.

А потом она пришла в себя над бездыханным, окровавленным телом Лидии, с бронзовым подсвечником в руке.

Несколько минут она стояла неподвижно, пытаясь осознать происшедшее, пытаясь понять, как это могло случиться.

В последнее время у нее несколько раз случались провалы памяти. Кирилл беспокоился, предлагал ей отдохнуть, поехать в санаторий летом, но Вера все отнекивалась. И вдруг такое…

Неужели это она в помутнении рассудка убила Лидию?

По всему выходило, что так. Во всяком случае, кроме них двоих, в квартире больше никого не было…

И после того, что случилось между ними накануне…

Федор захрапел громко и как-то обиженно. Вера повернулась к нему, осторожно, чтобы не разбудить, повернула на бок, снова отвернулась к стене и неожиданно заснула.

И когда на следующее утро проснулась, как обычно рано, у нее в голове уже сложился план.

Она встала, подоила корову, покормила свинью, почистила картошку.

В восьмом часу, зевая и потягиваясь, вышел из дома Федор. Увидев Веру, он вспомнил ночное происшествие, помрачнел и собрался было наброситься на нее с руганью, а то и с кулаками, но она успела перехватить инициативу.

– Федя, – проговорила озабоченно, – кажись, корова захворала. Я съезжу к Лариске в поселок, может, даст какое лекарство.

Расчет был верный – Верина болезнь ничуть бы Федора не огорчила, но корова была одной из основ его материального благополучия, и Федор, помрачнев, позволил съездить в поселок и даже выдал ей немного денег, только велел вернуться не позже трех.

В десятом часу мимо их переезда проезжал на дрезине обходчик дядя Паша, он и подвез Веру до поселка.

Фельдшерица Лариса пила чай у себя на веранде. Пригласила Веру за стол, долго выспрашивала о жизни. Вера разговор поддерживала неохотно, наконец сказала, что у коровы что-то неладно с выменем. Лариса разбиралась и в коровьих болезнях, подробно расспросила и выписала ихтиоловую мазь. Под конец Вера неуверенно проговорила:

– И еще вот что… нет ли у тебя чего от бессонницы?

– Чего? – Лариса уставилась на нее удивленно. – Чего ты сказала?

– Сплю что-то плохо… – смущенно пояснила Вера.

– Это с твоим хозяйством-то? – недоверчиво переспросила фельдшерица. – Вот не поверишь – первый раз такое от простой бабы слышу, чтобы бессонница! Это у городских, у тех бывает, что ночью не заснуть, а наши так наломаются, что не успевают до кровати дойти! Одна только есть проблема – что утром не проснуться!

– Ну так все-таки – нет ли чего? – канючила Вера. – Лежу и лежу до полночи, Федькин храп слушаю… А на дойку вставать в полшестого…

Лариса порылась в своей аптечке и сунула пациентке пару упаковок димедрола.

Дядя Паша на обратном пути подвез Веру до переезда, и она вернулась почти вовремя.

Войдя в дом, поставила на стол бутылку водки.

– Это что это ты так разошлась? – недоверчиво осведомился Федор, однако не удержался, налил стакан.

Вера принесла ему малосольных огурчиков, подсела за стол, смотрела, как он пьет, подперев кулаком подбородок.

– Что-то какая водка странная, не паленая ли? – проговорил Федор, наливая второй стакан.