Суши мы смели за пару минут. Ярослав заваривал чай. А я, между прочим, отдаю предпочтение кофе. Да и чай у него какой-то странный – соломенно-жёлтого цвета.

– Ну что, дорогая, как прошёл твой день? – спросил он великосветским тоном.

– Упахалась. – «Дорогая» сыто откинулась на спинку стула. И невинно добавила: – С Богдашей сегодня работала.

Огарёв зашипел, плеснув себе нечаянно на руки из чайника.

– Подуть? – добросердечно спросила я. Господи, его это прямо всерьёз задело. Тему эпилированных мальчиков можно пораскачивать.

– Сам справлюсь, – буркнул Огарёв и с таким стуком поставил прозрачный чайник на стол, что из него выплеснулась заварка.

Я безмятежно принялась вытирать стол.

– Значит, ты сегодня видела мужской член, – наконец прорезался голос у Огарёва.

– А ты что, не видел, что ли?

Ярослав чуть не поперхнулся.

– Ты думай что говоришь!

– Что, не ходил в туалет сегодня? – картинно изумилась я.

– Господи… – Огарёв схватился за голову. – Как же с тобой сложно!

Я хотела припомнить, что не навязывала свое общество, но решила не повторяться.

– Зато не скучно!

– Вообще ни разу, – вздохнул Ярослав. Осторожно поставил на стол чашку с чаем и покосился на молчащий телевизор на стене.

Ой, нет, только не это!

– Не включай, я сейчас буду бормотать!

– Про эпиляцию паховой области у мужиков? – саркастически хмыкнул Огарёв. – Может быть, лучше телевизор?

– Ладно, про мужиков не буду, раз ты такой нежный и чувствительный. Хотя мальчики в позе кошечки так забавно смотрятся…

– Тоня!!! – взвыл Огарёв.

Я победно ухмыльнулась. Мальчик заводной, как юла. Пару раз нажала – и завертелся.

– Ладно-ладно, про мальчиков не буду. Про девочек хочешь?

Огарёв что-то буркнул.

– Знаешь, – начала я безмятежно, – мне мама подруги, медсестра, рассказывала интересную историю. Дело было в девяностые, тогда про такие чудеса, как эпиляция интимной зоны и солярии, еще никто толком не знал. А тётя Надя в реанимации работала. И вот привезли к ним женщину после аварии. Ну, мероприятия провели, состояние стабилизировали. А потом…

– Что потом?

Мне явно удалось привлечь внимание надувшегося Ярослава.

– А потом вся больница ходила смотреть между ног лежащей в реанимации без сознания женщины. Потому что она была ТАМ лысая!

Огарёв закатил глаза. Поднялся с места.

– Я пойду в кабинет, поработаю.

Ушатала я мальчика. А вот не фиг было!

* * *

Ночью, в темной спальне, мы лежали рядом, но не касались друг друга.

Я первая нарушила молчание после того, как вернулась из ванной комнаты.

– Ярослав, а ты чем занимаешься? Я вот тебе всю правду о своей работе выложила.

Огарёв в темноте едва слышно фыркнул.

– А ты? Что у тебя за объекты такие, которые ты всё сдаёшь и сдаёшь?

– Ничего интересного. – Слышно было как он смачно зевнул. – Заправки я строю.

– Какие? – не сразу поняла я.

– Обычные. – Он еще раз зевнул. – Чтобы машинки бензином и дизелем заправлять.

– О-о-о… – протянула я. Не, нормальное дело, полезное. Не какой-то там эффективный менеджер, который не пойми чем занимается. – Так ты, чувак, в нефтяном бизнесе?

– Угу.