Внезапный порыв побудил его протянуть руку и провести кончиками пальцев по ее левой икре.

Лилиан тихонько вскрикнула и повернулась, глядя на него сверху вниз.

— А что ты ждала, если взялась показывать мне путь?

— Тогда иди первым, — сказала она.

Макс протиснулся мимо нее.

— С прошлого воскресенья у тебя изменилось настроение.

— Я был пьян в прошлое воскресенье.

— О, вот почему тебя было трудно понять, когда ты сказал: «Не останавливайся».

Тогда, под апельсиновыми деревьями в саду возле дворца ее тети в Мдине, они впервые поцеловались.

— Надеюсь, тебе понравилось, потому что это было в последний раз.

Как заместитель редактора «Ил-Берги», Лилиан имела свой кабинет. Эта не столько комната, сколько коробочка каким-то образом приобрела вид на Гранд-Харбор со времени последнего визита Макса. Он за секунду осознал, в чем дело, подошел к окну и посмотрел вниз на остатки церкви. Купол и крыша рухнули в неф; остались стоять лишь колонны и арки, которые были большей частью апсиды. Несмотря на разрушения, алтарь был очищен от обломков, и священник одевался для службы.

— Придавило кого-нибудь? — спросил Макс.

— Никто не погиб.

— Приятно слышать.

Повернувшись, он успел увидеть, как она освобождает волосы от заколок и встряхивает ими. Они шелковым пологом упали ей на плечи.

— Так лучше? — спросила она.

— Ты можешь вообще сбрить их и все равно останешься красавицей.

Лилиан вскинула голову, глядя на Макса и размышляя, стоит ли принимать этот комплимент.

— Это правда.

Макс не преувеличивал. У нее были большие миндалевидные глаза, пикантный вздернутый нос и полные губы. Она была полукровка — наполовину мальтийка, наполовину англичанка, — хотя темперамент явно имела средиземноморский. Он все еще болезненно воспринимал некоторые брошенные ему слова, но часто от всей души смеялся вместе с ней. Макс подозревал, что, когда дело касалось чистого интеллекта, на острове с Лилиан мало кто мог сравниться. И ему часто приходилось с ней спорить, чтобы одержать верх.

— Времени у нас немного, — сказала она. — Я должна быть в Слиме в двенадцать часов, а автобусов не будет.

— В Слиме?

— Хочу поговорить с Виторином Заммитом.

— Вы собираетесь написать об этой истории? — с надеждой спросил он.

— Феликс сомневается.

Феликс был редактором газеты. Этот толстый и скучный маленький человечек мало внимания уделял своим обязанностям. Всем было известно, что Лилиан отлично справляется с делом.

— То, что сделал старик, незаконно, — продолжала Лилиан. — Мы не хотим, чтобы половина острова стреляла по самолетам.

— Вот уж не знаю. Артиллерии нужна любая помощь, которую она может получить.

Лилиан улыбнулась:

— Верно. Но они будут стрелять во все, что в воздухе, даже по нашим собственным самолетам.

— Сначала им придется их найти.

— Но в воздух поднимается много «спитфайров».

— Откуда ты это знаешь?

— Это правда? — спросила она.

— «Спитфайры» постоянно в воздухе. Когда их не было?

Лилиан прищурилась, понимая, что он уходит от ответа, но не стала допытываться. Макс сел на край стола и закурил.

— Ты собираешься раскрутить эту историю?

— Я не знаю, Макс.