— Не смей прикасаться к ней, урод. Она моя, — рычу я на брата. Я даже чувствую, что брызжу слюной. Ярость пронизывает каждую клеточку тела, сопротивляясь влитому в кровь лекарству.

— Уже нет, — пожимает плечами Брайан, но руку убирает.

А я закрываю глаза, чувствую, что проигрываю. Апатия и отрешенность наваливаются на меня, замедляя пульс, выравнивая дыхание. Еще пару минут все молчат, наблюдая за мной. Потом я чувствую, что меня никто не держит. Открываю глаза. Когда ярость потушена, остается только боль. И она на октаву сильнее ярости. Прожигает сердце. Бьюсь об заклад, они не знали об этом. Мне хочется выть от собственного бессилия. На самом деле, я не могу даже встать. Не могу поверить, что отец сделал это со мной. Моя семья!

— Вот деньги. — Лекси перестала рыдать, но ее щеки все еще блестят от слез, губы дрожат. Она с опаской смотрит на меня, когда передвигает на середину стола пачки с купюрами. Идиотка. Если бы дело было в деньгах или контракте…

— Я тебя люблю, ты же знаешь, — произношу я.

Наверно, все вокруг оцепенели, но не она. Малышка знает, что предыдущая сцена всегда является прелюдией к нашим настоящим отношениям. Да, для других все происходящее может показаться театром абсурда, но не нам. Мы — главные артисты. И наши роли дотошно прописаны.

— Тебе только так кажется, — тихо произносит Лекси, глядя мне в глаза. Она не дрожит от страха, и теперь выглядит бесконечно печальной. Я качаю головой, выражая несогласие. Мне плевать, что у нас есть зрители. Я хочу обнять ее, хочу объяснить, что теперь все изменится, что я готов лечится, что я, черт побери, возьму ее с собой на гребаную терапию. Что это, если не любовь?

— Я не могу, прости, — произносит она тихим голосом. Встает, намереваясь подойти ко мне, но Брайан останавливает ее.

— Не нужно, — качает головой. Я не чувствую негодования. Ничего, кроме боли. Беспомощно наблюдаю, как она взглядом показывает Брайану, что все в порядке. Подходит чуть ближе. Теперь отец останавливает ее, удерживая за локоть.

— Александра, он успокоился, но все еще может повести себя непредсказуемо, — строго произносит Пол.

— Где ты взяла деньги? — снова спрашиваю я, но уже с другой интонацией и в ином контексте.

— Позвонила тете Ане в Пакистан. Ее муж продает оружие, это прибыльный бизнес. Они согласились мне одолжить, — мягко произносит она, ее взгляд скользит по моему лицу, и я знаю, что она делает… Прощается, черт бы ее побрал.

— Лекси… — стону я. — Прошу тебя.

— Джейсон, я уезжаю в Гарвард через полтора месяца. Я получила стипендию. Это шанс для меня. Новая жизнь, где мне не придется мыть полы и все такое.

— Ты же не сегодня об этом узнала? — я нахожу в себе силы и встаю на ноги. Меня шатает, но я сокращаю расстояние. Между нами встает Марк. Я замечаю ссадину на щеке и опухшую разбитую губу. Впервые ударил Марка.

— Джейс, она отдала деньги. Теперь, может идти, — сухо произносит он. Я развожу руками и отхожу в сторону. Удерживать ее насильно бессмысленно, сегодня силы не равны. Я наблюдаю, как она берет сумочку, протянутую Марком. Неужели вот так все и кончится? Конечно, нет.

— Ты думаешь, наличие или отсутствие контракта что-то меняет? — спрашиваю я, когда она проходит мимо, защищенная плечом Марка. Брайан тоже следует за ними. Лекси поворачивает голову, встречая мой взгляд.

— Если приблизишься ко мне, я вызову полицию, — произносит Лекси, глядя на меня совершенно незнакомыми глазами.