Елизавета Дворецкая. Огнедева. Аскольдова невестаОгнедева – 2
Предисловие
Эта книга — вторая в цикле «Огнедева». У ладожского воеводы Домагостя было три дочери, одна лучше другой — красивые, умные, получившие по наследству от матери и бабки мудрость древних волхвов. И вот однажды в Ладогу приехал полянин Белотур, воевода и родственник киевского князя Аскольда, желая сосватать для того невесту — чтобы и собой хороша, и родом знатна, а главное, чтобы принесла правителю полян родственный союз с волховской знатью. Старшую дочь Домагостя не отпустили ладожане, младшая еще не выросла, и выбор пал на среднюю дочь — Дивляну. Совсем не этого ждала она, уже почти обрученная с Вольгой, единственным сыном и наследником псковского князя. Но ей выпала совершенно особенная судьба. Дивляна наделена благословением Огнедевы — богини солнца, и волхвы говорят, что она избрана, чтобы изменить судьбу родного племени. И вот Дивляна в сопровождении Белотура и своего брата Велема пускается в дальнюю дорогу — с берегов Волхова на берега среднего Днепра, в земли племени полян. Ей предстояло проделать тот путь, который позднее будет широко известен под названием «путь из варяг в греки», но сейчас еще только складывается. Должна предупредить читателя: это не та Древняя Русь, образ которой мы знаем с детства — «с златоглавыми церквами, теремами да садами». Церквей и теремов в IX веке еще не было, не было сарафанов, лаптей, а также множества вещей, которые являются для нас приметами былинной и сказочной Руси. Даже самого названия Русь тогда не существовало: русами называли скандинавских викингов-разбойников, и Киев пока не стал столицей и матерью городов, а был довольно маленьким городком вдали от самых оживленных на тот момент торговых путей, и весь его расцвет ожидал впереди. Та знакомая всем Русь, от которой «Русью пахнет», — образ по большей части сказочный. Но ведь удаленность от нас на тысячу и более лет сама по себе не делает эпоху сказкой. Она остается жизнью, и я пытаюсь воссоздать жизненно достоверную картину. Даже если для этого приходится жертвовать элементами в литературном плане выигрышными, но исторически невозможными. Сама летопись, уж на что, казалось бы, уважаемый источник, и та часто оказывается скорее литературным произведением, чем подлинным свидетельством исторических событий. И возникает парадокс — чем больше изучаешь догосударственную эпоху восточных славян, тем в большую растерянность приходишь. Оказывается, все было совсем не так, как написано в летописях, просто не могло быть! Например, князь Олег. В «Повести временных лет» сказано: В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Все бы хорошо, но к какому Смоленску он пришел, если Смоленска-то не было? Современный город Смоленск существует никак не ранее чем с первой половины XI века. Во времена князя Олега, то есть в конце IX века, в окрестностях нынешнего Смоленска существовало довольно много поселений, в основном сел, но, может быть, и одно укрепленное — на реке Свинке, примерно в 16 километрах от современного Смоленска. Может быть, речь шла о нем? Но тогда неправда то, что Олег «принял власть» и «посадил своего мужа» (то есть посадника, какого-то из своих представителей). Почему? Потому что, по данным археологии, до самой середины X века округой будущего Смоленска управляла знать, выросшая на местном корне и жившая независимо от Киева. В 950-х годах разразилась война, постройки сгорели в пожаре и были засыпаны землей, местная знать улеглась в особый тип курганов, и только после этого в культурном слое появились вещи, принадлежащие южной дружинной культуре, — то есть только после 950-х годов в районе Смоленска утвердилась власть Киева, причем в результате настоящей войны. |
