— Я видела. Он был там. Он мне сказал…

— Что сказал?

Велемила уже поняла, что никто ничего не видел и не слышал. Более того: все уверяли, что она простояла неподвижно всего пару вздохов, как они сразу начали ее теребить и она подала голос. А ей казалось, что она очень долго смотрела на светящиеся листья, очень долго рассматривала воеводу Хранимира, красивого, будто жених, и так же долго он говорил с ней. Он сказал что-то очень важное… но мысли расползались, как муравьи, Велемила не могла вспомнить ни одного слова.

Стейн развернул ее лицом к избам и за руку повел обратно. Хакон и Бирнир обменивались разочарованными возгласами, но Велемила пошла назад весьма охотно. Все, что можно, она уже увидела. Похоже, старания Святобора не пропали даром и дух воеводы Хранимира нашел путь в Светлый Ирий. Но он сказал что-то плохое. Не похоже, чтобы он обещал своим потомкам счастливую жизнь и процветание рода.

— Ну, что, видели кого? — осведомился Доброня, когда они вернулись.

— Все спокойно, — ответил за всех Стейн. Он ведь и правда ничего не видел.

Назавтра тронулись в обратный путь, прихватив с собой и датчан. Свой корабль им пришлось оставить у порогов: вести его через Нево-озеро и Волхов погода уже не позволяла, но кто его здесь тронет? Никого тут не будет до весны.

Велемила выглядела бледной: она почти не спала ночь, а все ворочалась, лежа между Витошкой и Доброней. Видя, как даны выносят свои пожитки, надевают на спины короба с привязанными кошмами и овчинами, вешают на плечо копье, а с другой стороны — щит, чтобы еще отчасти прикрывал голову от дождя, она думала, что напрасно Деленя не хочет оставить их здесь, в мертвом Вал-городе. К утру она успокоилась, мысли отстоялись, будто муть осела на дно, и она почти все вспомнила. Но не была уверена, что действительно все: многое ей оставалось непонятным. Дух воеводы явно не приветствовал намерение сына вернуться и возродить старое гнездо. Вот странно! Разве он не хочет, чтобы к его могиле каждую весну приходили с угощением внуки и правнуки? Почему велел оставить Вал-город чужакам? Он сказал «варгам» — этим старинным словом северного языка обозначался и чужой, и волк, и преступник, изгнанный из своего рода. От него-то, как говорят, и произошло наименование варягов. Кого он имел в виду? Хрёрека с его людьми?

Но очень хорошо она понимала, что нет смысла говорить об этом Делене. Он любит Святодару и хочет стать тем, кем был на Сяси его отец. Он не откажется ни от отцовой жены, ни от отцова города. И если она ему расскажет о видении, он ей не поверит. Вон, эти четверо, кажется, не поверили даже, будто она что-то видела! Конечно, утаивать такое важное пророчество она не имеет права. С кем-то придется поделиться. Лучше всего с матерью. А та наверняка велит рассказать Святобору. Что же — Велемила расскажет. Ведь ее вины нет в том, что это место пусто и проклято. «Не держитесь за бездну, растите к небу…» Кому это сказал Хранимир — Делене? Или ей самой? Или всем, кого оставлял в мире живых?

Она обернулась, сидя в седле. Снова пошел мелкий снег, оседал на черных крышах покинутого «припека», где больше не дымили заволоки и не пахло жилым.

Стейн шагал рядом с ее лошадью, и его присутствие успокаивало ее. Вот дурной! Она усмехнулась про себя. Вообразил, будто она собралась с Хаконом в сени, чтобы… ну, понятно. Очень ей надо! Тоже сокровище — парень как парень, а что сын конунга, то ее отец в десять раз больше конунг в Альдейгье, чем Хрёрек — хоть где-нибудь. Теперь ей даже не хотелось думать о его возможном сватовстве, и все вчерашние мысли об этом казались глупостью. Хотелось домой, в тепло. А ехать еще два дня, и как пройдет переправа через Волхов? Только бы не похолодало, иначе они застрянут на восточном берегу, пока лед не окрепнет.