— Да расслабьтесь, забудьте звания. Мы здесь одни, и я не намного вас старше. Сколько вам лет?

— Девятнадцать — то есть я хочу сказать, двадцать один, сэр.

— Привыкли к иштарийским годам? Ну, а я в прошлом месяце отметил тридцатый день рождения — по земному календарю. Не такая уж зияющая пропасть?

Конуэй несколько успокоился. Несмотря на нервозность, он смотрел на хозяина прямо и открыто, но теперь в его взгляде появилась какая-то задумчивость. Дежерин был среднего роста, хрупкого сложения, с маленькими руками и ногами, с кошачьими движениями. В годы учебы он был чемпионом академии по акробатике. Правильные и тонкие черты лица, оливковая кожа, полные губы, карие глаза, темные, гладко зачесанные волосы и аккуратные усы. Одет он был в штатское — блуза, свободные шаровары из радужной ткани, таби и зори. Кольцо класса он носил стандартное, но тонкая золотая серьга в правом ухе говорила об известной степени дерзости.

— Главная разница, — продолжал он, — состоит в том, что я стал кадетом в семнадцать лет и с тех пор все время на службе. Вы же добрались до Земли два года назад, записались добровольцем в начале войны и еле успели пройти краткосрочную подготовку. — Он пожал плечами. — Ну так что ж? Потом вы закончите свое образование и продолжите путь к званию профессора изящных искусств, а когда меня спишут с корабля на половинное жалование, вы уже будете ректором большого университета. Итак, что вы предпочитаете? — Он открыл свой мини-бар. — Я буду коньяк с содовой.

— И мне то же самое, спасибо, сэр. У меня было немного случаев изучить… гм… науку питья.

— На Иштар не слишком большой выбор?

— Да нет, в основном домашнее пиво да местное вино. — Конуэй заставлял себя поддерживать светскую беседу. — У них не тот вкус, что у земных, а большинство тех, кто там живет всю жизнь, не интересуются импортными напитками. Мы экономически независимы, сельское хозяйство процветает, но экология у нас совсем другая, и это касается почвы, погоды, солнечной радиации… В общем, как бы там ни было, есть люди, которые держат винокурни, но они сами понимают, что хвастаться своим продуктом им не приходится.

— Ну вот, вы мне уже помогли, — засмеялся Дежерин. — Я предупрежден, что перед отбытием надо сделать запасы.

Пока он смешивал коктейли, Конуэй огляделся. Не адмиральская каюта, конечно, но довольно просторно, и мебель хорошая для базы «Циолковский». В мирное время эта база комфортабельна, но когда приходится тысячами перебрасывать людей на театр военных действий и обратно, все службы работают с перегрузкой. В казармах набивается народу вдвое, из-за нехватки энергии отрубаются генераторы искусственного тяготения, а это значит, что каждому достается несколько лишних часов принудительной тренировки. На прогулочные краулеры выстраивается многочасовая очередь, и такая же — за альпинистским снаряжением и горными лыжами. А хочешь — можешь попытаться попасть на поезд к кратеру Аполло и надеяться, что тебя не слишком обдерут…

За полупрозрачной стеной, плохо различимой в мерцающем свете, открывался величественный вид. Небо пересекал грузовой корабль, спускаясь на запасную площадку, наспех вырубленную в базальте.

Комната почти не носила отпечатка личности хозяина. По космосу вообще путешествуешь налегке, а во время войны — практически в чем есть. Какие-то распечатки на столе, книжка про Анубелею, женский журнал, приключенческий роман и сборник стихов Гарсиа Лорки. Рядом стоял сигарный ящик.

— Прошу вас! — Дежерин протягивал Конуэю бокал. — Сигару? Нет? Что, табак тоже стал редкостью на Иштар? Ладно, я закурю, если вы не возражаете. — Он сел в кресло напротив и поднял бокал: — Salud!

— Ну, будем здоровы, — ответил Конуэй.