— Так почему же ты согласился?

— Из любопытства. Я знал, что Кейтс задумал что-то недоброе, и хотел разобраться, что именно. Ну, и кроме того, он платил хорошие деньги.

Она стояла, задумчиво прислонившись к столбику, поддерживающему крышу.

— Что произошло в то утро в Каменном Городе? Почему Кейтс стрелял в тебя? Что заставило Дутру сойти с катушек?

— Думаю, что это было спланировано заранее, — Бен чувствовал себя неловко. — И выстрел Кейтса являлся сигналом для Дутры.

— Но почему? Мы же не нашли никаких сокровищ, Я не вижу причин для такого поворота событий.

Он должен был предвидеть заранее, что, когда у Джиллиан будет достаточно времени, чтобы обдумать происшедшее, ее быстрый ум начнет складывать кусочки мозаики и обнаружит, что они не совсем сходятся.

— Я проснулся рано и вышел из лагеря. Кейтс, должно быть, решил, что я что-то задумал, и пошел за мной. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что алмаз давно исчез, а в храме нет золота.

— Когда я выбралась из палатки, Дутра не попытался застрелить меня, а только посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Возможно, оставлял тебя напоследок, — прорычал Бен. Бешенство закипело в нем при одной этой мысли.

— Лучше б я схватила тогда пистолет, а не фонарик. Простить не могу, что была такой дурой.

— Еще не хватало, чтобы ты вступила с ним в перестрелку. — Он содрогнулся при одной этой мысли. — Ты сделала все точно так, как я тебе велел. И правильно, а то я б тебе врезал за самодеятельность.

— Но Рик тогда бы остался в живых.

— А может, и не остался. Разве можно что-нибудь предугадать, если кругом свистят пули? Ты могла сама случайно попасть в него. Никогда не играй в эти игры «если бы да кабы», это глупая трата времени.

Его простая логика заставила ее грустно улыбнуться. Бен не тратит времени на пустые сожаления, он идет к цели с безжалостной, прямолинейной решительностью. Его похабные шуточки маскировали эту черту характера, но Джиллиан чувствовала и понимала, что это его неотъемлемая черта. Тот, кто этого недооценивал, многим рисковал. Поначалу она сама не разглядела всего, но, правда, быстро поняла свою ошибку. Бен относился к крайне редкой породе людей: настоящий авантюрист, путешественник — искатель приключений. Он сам устанавливал правила и не терпел возражений. Его приказания в походе потому и были действенными, что ни у кого не возникало ни малейших сомнений, что его слова не расходятся с делом.

Какой скучной и пресной покажется жизнь без него! Он электризовал все вокруг себя, он возбуждал, был опасным и чувственным. Какой другой мужчина мог с ним сравниться?

— Я решила, что ты бродяга и пьяница, — сказала она, и глаза ее заискрились весельем. Он поднял брови:

— А я решил, что тебе просто отчаянно необходим мужик.

— И это, разумеется, должно было стать твоей первой заботой.

— Да, мэм, — протянул он с южной растяжкой. — И тогда и сейчас.

— Что ж, по крайней мере, ты не меняешь своих решений.

— И к тому же я настойчив. Как сегодня? Можно?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Завтра.

— Если можно завтра, почему нельзя сегодня?

— Потому что я так сказала.

— По-моему, твое небольшое преимущество дало тебе ощутить вкус власти.

Продолжая улыбаться, она послала ему воздушный поцелуй. Тени вокруг ее глаз пропали, и она выглядела счастливой. Бен ощутил такое желание, что у него словно свело все внутри. Он хотел, чтобы это выражение счастья оставалось у нее на лице.