Джонатан рванулся, но опоздал.

Внутри хранилища что-то происходило. Я не могла этого видеть, но на тонком плане комната напоминала ад – джинны сражались друг с другом в эфире, Кевин и Джонатан сияли в центре, подобно звезде. У меня появилось вызывающее дрожь предчувствие, и я повернулась к Льюису, лежавшему у стены и выглядевшему гораздо хуже, чем я когда-либо на моей памяти.

– Я не могу, – прошептал он, хотя я не спрашивала. – У меня больше ничего нет.

Если у него ничего не осталось, то и Дэвид ничего не имел.

Мы смотрели, как джинны под черной печатью, свободные от плена, стали проявляться в реальном мире.

Кошмар. Они были ужасно изуродованы, ставшие наполовину демонами, издавая пугающие, неприятные для уха звуки, похожий на скрежет металла. Крики. Крики, подобных которым, мне не хотелось бы услышать никогда в жизни.

– Уходи оттуда! – выпалила я, протягивая руку Кевину. – Ты должен выйти оттуда, Кевин! Пожалуйста! Ты не понимаешь, что делаешь!

Он мог. Все, что от него требовалось, это пройти два фута и взять мою руку. Сделать выбор.

В его глазах царило ужасное опустошение. Расцветающее понимание, что сделанное им имело далеко идущие последствия, которые не оставят его до конца жизни. Воспоминания о грехах подобного рода похожи на гончих – вы можете научиться не обращать на них внимания, но вам нигде не удастся укрыться от них.

Он сделал шаг, остановился и подарил мне самую пустую улыбку, какую я когда либо видела. Он сказал:

– Теперь ты обо мне беспокоишься? Слишком поздно,Джоанн.Я не собираюсь больше быть чьей-то шавкой. Ни ее, ни твоей… Я собираюсь получить силу. Столько силы, чтобы никто из вас не смог остановить меня.

Он посмотрел на Льюиса.

– Ты тот парень. Тот самый, о котором она так беспокоилась. Один из крутых мужиков.

Льюис, не моргнув, принял это:

– Возможно.

– Хм, – Кевин окинул его взглядом сверху донизу. – Недурно. Спасибо, мужик. За то, что сохранил мне жизнь.

– И ты не должен был оплатить мне, убивая ее.

Лицо Кевина залил неровный мятежный багрянец.

– Тебе этого не понять. – Он повернулся к Джонатану. – Ты можешь забрать меня отсюда?

Брови Джонатана изогнулись над пустыми глазами.

– Куда ты хочешь пойти?

– Куда-нибудь. – Под давлением ситуации Кевин вновь забыл о правилах. Он посмотрел на Джонатана, продолжавшего стоять в ожидании. – Куда угодно, лишь бы отсюда.

– Ты должен уточнить.

Но когда губы Кевина начали складываться в слово – была уверена, что оно означало«домой»– Джонатан добавил:

– Мы можем совместить приятное с полезным. Диснейленд. Лас-Вегас. Что-нибудь…

– Вегас! – Выкрикнул Кевин, с удовольствием ухватившись за подсказку. – Да, черт возьми! Конечно Лас-Вегас!

«Джонатан, – подумала я, –что, черт возьми, ты делаешь?»Он мог задавать уточняющие вопросы до самой смерти, конкретизируя место назначения вплоть до нескольких квадратных дюймов, но мне стало ясно: он почил, то что хотел.

– Ты должен приказать мне, – напомнил он.

– Отлично. Возьми меня в Лас-Вегас. – Нет подожди! – Он выбросил веред руку. – Что это за фигня?

Он указал на едва видимых джиннов, кружащихся в воздухе. Джонатан смотреть не стал. Возможно, не хотел рассматривать их слишком долго. Я бы не стала.

– Это джины, – ответил он, – они больны.

– Да? Чтоб я сдох. Сделай так, чтобы они убрались, меня от них трясет.

– Нет! – Закричала я.

Слишком поздно. Барьер, удерживающий джиннов, лопнул с почти физическим ощущением, и искореженные, зараженные джины исчезли.