Она продолжала пялиться на него, и мне не нравился блеск ее глаз. Он не предвещал ничего хорошего. Серьезно, ничего хорошего.

– Да. – Она швырнула ему пузырек из-под духов.

Он чуть было не упустил его, и я почувствовала, как все мое существо джинна загорелось нетерпением. Ну конечно! Был некий шанс, что он его уронит… Я не могла сделать многого, но в моих силах подтолкнуть бутылочку, и как только она выскользнет из его рук, удостовериться, что она ударится об острый край кофейного столика с достаточной силой, чтобы разбиться в пыль.

Он удержал ее. Черт.

Иветта кивком указала на меня.

– Забери ее с собой.

– Да. Хорошо. Ты идешь со мной.

Я не хотела уходить. Мне хотелось остаться здесь, охраняя эту синюю бутылку, в которой содержалось все, что осталось от Дэвида, но я не могла противиться прямому приказу. Кевин вышел из гостиной, и я должна была следовать за ним.

Я успела увидеть, как она снова села на диван и взяла закупоренную бутылку, удерживая ее обеими руками. Выражение ее лица – алчное, удовлетворенное, предвкушающее – наполнило меня арктическим холодом.

Кевин прошел через дверь, на которой было написано:

КОМНАТА КЕВИНА.

НЕ ВХОДИТЬ!

Она была украшена картинками с черепом и костями, пентаграммами и изображениями голых девочек, обнимающих свои лодыжки.

Дом, поганый дом… Он закрыл за мной дверь, пару секунд пялился на меня, потом положил пузырек в какую-то мерзкую пепельницу, полную оберток от леденцов, и чего-то, весьма напоминавшего раздавленные окурки. Я огляделась. При повторном осмотре комната Кевина привлекательней не стала. Здесь даже сесть было негде, кроме неопрятной разобранной мальчишеской кровати, так что проходить я не стала.

Кевин повалился на кровать, вытянулся во весь рост и закинул руки за голову, разглядывая постер на потолке.

– Ты действительно чуть не убила тех людей?

– Ты же хотел, чтобы я это сделала? – задала я встречный вопрос, скрестив на груди руки.

Он снова пожал плечами, настолько выразительно, насколько это вообще можно было сделать лежа.

– Возможно, ты оказала бы хорошую услугу. Жить в таком занюханном городишке, и все такое…

– Почему именно Сикаскет? – спросила я.

Он продолжал изучать фотографию кинозвезды, выпятившей губы в жеманной улыбке.

– В этом городе есть что-то особенное?

– Он был важен для него. Ну, ты поняла. ДляДэвида. – Он произнес это имя с пренебрежительной гримасой – Она несколько лет хотела прибрать его к рукам. Пыталась заполучить его и раньше, но Плохой Боб не позволял ейиметьего больше, чем несколько часов подряд. Говорил, что она может сломать его.

Слишком много информации… я пыталась не думать о том, что означают его слова.

– И что теперь?

Еще одно движение плеч, неудобное в лежачем положении.

– Не знаю. Не люблю, когда она говорит мне всякое дерьмо. – В этих словах чувствовалось что-то гораздо большее, чем просто легкая обида. Юноша казался мне все интереснее. Возможно, существовал способ его использовать.

Я с визгом тормозов остановила паровозик своих мыслей, когда Кевин внезапно перевел заинтересованный взгляд на меня.

– Тот твой другой прикид мне нравился больше.

Проклятье. Я постаралась не подать виду, насколько его взгляд меня встревожил.

– Какой?

– Ты знаешь… – он изобразил жестами груди, – и чулки. Ну, тот, с передником.

Он все еще не приказывал мне это надеть.