Изменить размер шрифта - +

31 декабря, около 12 часов дня, старик оказался в своем родном городе, который покинул много лет назад. Не без волнения Петрович шел по знакомой, центральной улице, ведущей от автовокзала к дому. Многое изменилось – построили новые дома, открыли торговый центр, появились пешеходные переходы… «А что, налаживается жизнь!»

Вот и тот самый дом. Родной дом.

Петрович зашел внутрь, поднялся на свой этаж. Нажал на кнопку звонка. Дверь открыла незнакомая женщина.

– Вам кого, дедушка? – строго спросила она.

– Мне бы Колю. Коля дома?

– Коля? Тут такие не живут. Ошиблись! – женщина хотела закрыть дверь.

– А Нина? А Риточка с Валечкой?

– Минутку. Вы о тех жильцах, что раньше здесь были прописаны? Они уехали.

– Куда? Адрес не дадите? – с надеждой спросил Петрович.

– А-а-адрес? – протянула женщина. – Нет, не дам. Я его и не знаю. Они ведь все в Канаду уехали. За лучшей жизнью, – с усмешкой произнесла женщина и захлопнула перед ошеломленным Петровичем дверь.

– Стойте, стойте… А Митя? Может быть, вы про Митю что-нибудь знаете? – опомнившись, с отчаянием закричал Петрович, барабаня в дверь.

Несколько секунд за дверью была тишина, потом щелкнул замок и дверь снова открылась. Женщина сунула Петровичу сторублевую бумажку:

– Вот. Больше не дам. И не буяньте тут, а то полицию вызову. Не знаю я, где ваш Митя. Я ничего не знаю. Я совершенно посторонний человек, к вашим знакомым не имею никакого отношения.

И опять захлопнула дверь. Петрович, окончательно сбитый с толку, спустился по лестнице, вышел во двор.

«В Канаду уехали… Ну да, а что такого? Коля всегда хотел лучшей жизни. Мы ему с Галкой твердили – ты у нас особенный, ты достоин лучшего!»

И тут Петрович вспомнил, что сегодня 31 декабря. Тот самый день… «Что же, не зря я сюда приехал!»

…К счастью, кладбище никуда не исчезло. Только разрослось сильно. Старик с трудом нашел знакомый участок, родную для него могилку. Не стряхивая снега, сел на деревянную лавку, задумался. «А вот не пойду больше никуда. Останусь здесь! Навсегда».

Сколько прошло времени, Петрович не знал. Час, два? Серое небо на западе постепенно розовело – это из-за плотной пелены облаков выплывало заходящее солнце. Холода не чувствовалось. Только спать сильно хотелось.

Хруст снега неподалеку. Незнакомый голос:

– Эй, товарищ… Ты что тут делаешь?

Петрович приоткрыл глаза – напротив, за оградой, стоял мужчина лет сорока, с военной выправкой, плотный, в добротной куртке-«аляске», из-под капюшона было видно суровое, румяное – в тон заходящему солнцу – лицо.

Петровичу этот человек был совершенно не знаком.

Но мужчина в «аляске» вдруг заволновался, сделал шаг вперед, всмотрелся. И произнес с удивлением:

– Папа?.. Папа, ты? Папа, это я, Митя. Ты меня помнишь?..

 

Котенок отпрыгнул в сторону и принялся охотиться на помпоны из страусиных перьев, украшавшие домашние тапочки Светланы.

– Марсик, нет!

…Тапочки, между прочим, были куплены в ЦУМе. Хоть и со скидкой в 50 процентов, но совсем недешевые. От известного итальянского дома моды. Даже дома, даже в мелочах – важен стиль. Пусть это и домашние тапочки, но они – на шпильке, из синего бархата, украшены натуральными перьями. Эти тапочки идеально подходили к домашнему платью Светланы из переливчато-синего бархата, с рисунком под «леопарда». Платье, кстати, было привезено в прошлом году с распродажи в Милане, куда Светлана ездила с Люсей.

Быстрый переход