- Ага, режьте мне глотку, - скривился в усмешке варвар. Миг - и, выхватив меч из ножен, он молниеносным движением вычертил в воздухе восьмерку. - Один, пожалуй, уцелеет, - задумчиво заметил он. - Как раз хватит, чтобы доложить начальству о великой победе.

    - Мертвые не болтают, - гнул свое молодой, за что и получил в живот тупым концом древка. Хватая ртом воздух, воин переломился надвое.

    Сорвав часть накопившейся злобы на своем невоспитанном товарище, зуагиры немного оттаяли. Старший спросил у Конана:

    - Так тебя ждут?

    - Иначе я бы не пришел. Разве ягненок по собственной воле пойдет в пасть ко льву?

    - Хорош ягненок! - зуагир хмыкнул. - Скорее уж матерый волчище с кровью на клыках.

    - Если где-то недавно пролилась кровь, так в том повинны дураки, которые плохо слушают своего хозяина. Этой ночью в ущелье Призраков...

    - Клянусь Хануман! Уж не с тобой ли схватились тупоголовые шабатийцы? Они всем раструбили, будто прикончили в ущелье заезжего купца со слугами.

    Так вот почему охрана вела себя так беспечно! Как видно, по каким-то своим соображениям шабатийцы соврали насчет действительного исхода драки, и потому стражи тропы не ждали преследователей.

    - Кто-нибудь из вас был там? - спросил Конан.

    - Мы разве хромаем? Или в крови? Или воем от бессилия и боли? Нет, мы с Конаном не сражались.

    - Тогда напрягите мозги и не повторяйте чужих ошибок. Итак: или вы проведете меня к тому, кто ждет не дождется нашей встречи, или швырнете ему в бороду навозом, объявив, что пренебрегли его распоряжением!

    - Да сохранят нас боги! - воскликнул в страхе зуагир. - Мы не получали насчет тебя никаких указаний, и, если ты соврал, наш хозяин сам выберет для тебя смерть по-мучительнее, а если нет... тогда, может быть, нам удастся избежать наказания. Сдай оружие и идем.

    Конан протянул меч и кинжал. При других обстоятельствах он скорее расстался бы с жизнью, чем с оружием, но сейчас игра шла по-крупному. Пинком в зад начальник стражи распрямил согнувшегося молодого воина и приказал тому наблюдать за лестницей, добавив, что от его усердия зависит, встретит ли тот свою старость. Затем прорычал приказание другим, и пятеро стражников взяли в кольцо безоружного киммерийца.

    Конан кожей чувствовал, как у стоящего сзади руки чешутся от желания вонзить в его спину нож, но от слов варвара в их толстых черепах зашевелились сомнения, и потому он оставался спокоен.

    По знаку начальника отряд выступил в путь.

    От лестницы к городу вела широкая дорога. Через некоторое время Конан как бы между прочим спросил:

    - Когда шабатийцы прошли в город - не на рассвете?

    - Ага, - был краткий ответ.

    - Тогда они вряд ли опередили нас намного, - словно рассуждая вслух, продолжал Конан. - Несколько раненых, да еще пленница...

    - Ну, что до девчонки, так она... - начал было один, но осекся, получив тычок в зубы. Высокий бросил на Конана недобрый взгляд.

    - Ни слова больше! - приказал начальник. - Будет задевать - не отвечайте. Змея не так изворотлива, как этот. Стоит только поддаться - и он вытянет из вас все, прежде чем вступим в Джанайдар!

    Конан отметил про себя, что название города совпадает с тем, о котором упоминалось в древней легенде, услышанной от Балаша.

    - Чего вы все коситесь? - разыгрывая обиду, спросил он. - Разве я пришел к вам не с открытой душой?

    - Ну да! - Зуагир невесело усмехнулся. - Я видел, как ты явился однажды в Хорасан, что в Гиркании, и тоже с открытой душой.