Кристиан Жак. Огненный путьМистерии Осириса – 3
Царь – это пламя на ветру, Вздымающееся к небу, Проникающее до глубин земли… С огненным дыханием возносится царь.
1
Хозяин небольшого каравана радовался тому, что, уходя с тропы, которую контролировала стража пустыни, принял самое опасное решение. Разумеется, он принял его, потому что хотел обмануть кочевников – грабителей, которые в поисках добычи бродили по всей Сирийской Палестине. Но избежать их ему помогало знание местности. К сожалению, он не мог воспользоваться покровительством стражников: оно было совсем не бесплатное – он должен был бы им уступить часть своего добра, которое они однажды уже тщательно осматривали на предмет незаконного провоза оружия. Короче говоря, максимум неприятностей и минимум пользы. Караван двигался к главному городу области – Сихему , резиденции несгибаемого Несмонту, командующего египетской армией, решившего бороться с неуловимыми шайками головорезов, наводящими на округу ужас. Но кто знает, реальная ли опасность угрожала жителям, или все это – выдумки Несмонту, предназначенные для оправдания военной оккупации! Сихем, естественно, пытался освободиться от нежданной опеки, но возмущения заканчивались жестоким подавлением и казнями зачинщиков… Караван неспешно продвигался вперед… Меньше чем через три часа ослы уже будут у базарной площади и закипит торг. Хозяин каравана улыбнулся. Для торговцев это любимое время: назначить невероятно высокую цену, увидеть искаженное негодованием лицо покупателя, слушать его горячие возражения – и пойдет долгий спор, который, в конце концов завершится обоюдовыгодным соглашением! Вдруг откуда ни возьмись, шагах в тридцати перед караваном, появились мужчина и мальчик. Ослы, не получив никакого приказания от вожатых, остановились как вкопанные. Один из них от страха взревел, вызвав волну паники у остальных. – Ну-ну, мои милые, успокойтесь! Мужчина был высокий и бородатый, голову его украшал тюрбан, а одежда доходила ему до пят. Хозяин каравана, подойдя к нему поближе, разглядел изможденное лицо, на котором красными угольями горели глубоко посаженные глаза. – Ты кто? – Провозвестник. – О!… Значит, ты действительно существуешь? Тот, к кому относился этот вопрос, лишь усмехнулся. – А этот юноша – твой сын? – Это мой последователь. Этот тринадцатилетний отрок понял, что со мной говорит бог. Отныне каждому должно слушаться меня. – Что ж, дело! Я уважаю всех богов. – Речь не об уважении, а о повиновении всецело… – Что ж, я охотно поговорил бы с тобой подольше, но я очень спешу в Сихем. Базарный день – святое дело. – Скажи мне, что ты везешь. – Не похоже, чтобы ты мог что-нибудь купить! – Моим сподвижникам нужно что-то есть. И ты пожертвуешь своими товарами во благо нашего дела. – Такие шутки мне совсем не нравятся! А ну, ты и твой юнец, посторонитесь! – Ты должен повиноваться или забыл? Хозяин каравана начал терять терпение. – Мне некогда, странник! Нас десятеро, а вас… – полтора. А если хочешь, чтобы палка вернула тебе рассудок, так что ж, мы угостим тебя побоями. – Последний раз говорю тебе: повинуйся, или вас всех убьют. Хозяин каравана обернулся к своим слугам. – Эй, молодцы, зададим-ка ему хороший урок! И в тот же миг на глазах у изумленных погонщиков Провозвестник превратился в хищную птицу. Его нос стал клювом, который глубоко вонзился в левый глаз жертвы, а пальцы-когти уже нащупывали в его груди сердце. |
