|
Конечно, всегда есть возможность вернуться и к брату, и к отцу или, чтоб ему провалиться, к Полозу, но это уже будет признанием окончательного поражения в борьбе за свою свободу, за право выбора. Это будет означать, что я перестала быть самой собой и сдалась. А я сдалась? Почти. В общем, в душе у меня царила самая настоящая мешанина из отрицательных эмоций, расстроенных чувств, негативных мыслей, ужасных предположений и невероятных догадок самого отвратительного характера. И все это постоянно бурлило, кипело, настаивалось, перемешивалось. Ничего удивительного, что через некоторое время такой душевно-эмоциональный компост начал бродить, низвергая меня в бездну поистине бездонной депрессии и полного безразличия ко всему. Слух уловил странный звук и подозрительную возню за ближайшими кустами. Вроде даже раздался возмущенный крик. Но сознание почему-то никак на него не отреагировало. Я осталась безучастной к происходящему вокруг. Отблески костра не грели душу, приготовленный Мирабом ужин не имел вкуса, а ночная прохлада не освежала мысли. Сколько было уже таких вечеров с тех пор, как я покинула удивительно красивый, но сплошь фальшивый Капитарий? Один? Два? Десять? Я сидела, тупо уставившись в костер, а эльфыреныш… Крик снова повторился, совсем рядом. Только теперь он был отчаянный, полный страха и боли, детский… Я лениво подняла голову и рассеянно огляделась по сторонам. Сердце неожиданно ушло в пятки. Мираб! Это его крик я услышала пару мгновений назад. В какую переделку влип опять этот мелкий паршивец? Все собственные проблемы как-то мигом отошли на дальний план. Думать уже было некогда. Кромсая кусты выхваченным в прыжке эльфийским мечом, я рванула в сторону, откуда вместо криков теперь раздавались сдавленные всхлипывания, больше похожие на чавканье. Убью любого, кто посмел покуситься на ребенка! И уж тем более не пощажу, если уже успел надкусить. Ночь, как назло, была темная, и в нескольких локтях от костра уже можно было глаз выколоть, но когда это меня пугали подобные трудности. Главное, Мираба не нарезать соломкой случайно, остальные, сколько бы их ни было, меня совершенно не волнуют. Эльфыреныш хоть и вредный до противности, но не лишен хорошо скрытого благородства и тщательно запрятанной сообразительности. Ко всему прочему, я, как ни прискорбно это признавать, успела к нему привязаться. Мое эффектное появление, сопровождающееся ломанием ни в чем не повинного кустарника, было воспринято своеобразно — вокруг воцарилась зловещая тишина. То ли враг полностью лишился аппетита при явлении незваного гостя, то ли уже успел насытиться и теперь сыто раздумывал, а не сделать ли еще мясного запаса на голодный день. О том, что мерзкий кровожадный тип подавился и тихонечко издох, мысли даже не возникло, да и посторонний выжидающий взгляд я чувствовала прекрасно. Я мысленно отругала себя за шумовое оформление, но рвать на себе волосы за отсутствие навыков в тихом обнаружении потенциального врага было уже поздно. Мне ничего не оставалось, как замереть на месте и тоже зловеще притаиться. Неподвижную жертву гораздо труднее застать врасплох. Время пошло измеряться ударами сердца, напряженные до предела нервы дрожью отзывались на каждый шорох. Меч в руках слабо пульсировал, готовый в любой момент отразить нападение. И тут… Гадина прыгнула на меня откуда-то сверху со спины. Подлый прием, конечно, но никто и не ждал благородного расшаркивания с реверансами и низкими поклонами. Я, почувствовав сзади колыхание воздуха, еле успела наклонить корпус вправо, чтобы неизвестный противник, кем бы он ни оказался, не успел устроиться у меня на закорках и вцепиться в шею. Тогда мне точно хана. Меч резко хлестнул за спину, но не встретил никакого сопротивления в виде постороннего тела, нападающий успел съехать по мне ниже, оказавшись вне досягаемости оружия. |
