Конан сорвал со рта кляп и бросил его на труп того, кто грозился убить его. В этот момент в бойницу всунулся факел. Киммериец перепрыгнул через стол, опрокинув его по дороге, схватил свой меч и отшвырнул ножны из лошадиной кожи. Если солдаты получили приказ не брать пленных, они убьют всех, кто попадется им на пути, не спрашивая, враг это или пленник врага. Конан не имел ни малейшего желания погибнуть по недоразумению.

Один человек ворвался в дверь с поднятым мечом, Конан занес свой и поспешно отдернул его, когда он остановился всего лишь на ширине ладони от головы Махаона. Нарус обежал ветерана кругом, а за ним последовали еще двое из Вольного Отряда.

– Вы! – вскричал Конан. – Так это вы «офирская армия»?

Нарус передернул плечами и поднял медный горн.

– Я как-то учился. То и дело выясняется, что не зря. – Он оглядел лежавшие вокруг трупы. – И снова ты нам не оставил работы!

– Наверху еще много, – возразил Конан, но Нарус потряс головой.

– Они попрыгали через окна в крепостной стене. Решили, что мы те, за кого себя выдаем. Удрали в ночь.

– Все равно дел по горло, – заверил его Конан. – Карелу скрутили. Я собираюсь освободить ее.

Борос видел огни на горе Аль-Киира – вот его единственный ориентир. Там и нужно искать.

– Нам надо поворачиваться побыстрее, если вы хотите идти со мной.

– Митра! Конан, – проворчал Махаон, – можно мне тоже вставить словечко? Сейчас не время заниматься женщинами, даже такой, как эта. Мы прибежали искать тебя, потому что в Офире разверзлись преисподнии Зандру.

– Аль-Киир! – У Конана желудок свело судорогой. – Им, стало быть, удалось вновь призвать этого бога!

– Я ничего не знаю ни о каких богах, – буркнул Махаон, – но Вальдрик таки помер от своих хвороб, и Искандриан занял королевский дворец.

Конан уставился на него, недоверчиво моргая.

– И?..

– И старый генерал открыто встал на сторону Валентиуса, – пояснил Нарус. – А этот молодой балбес взял себе имя «Морантес Второй». Как будто имя уже сделает его королем. Я слыхал, будто он не стал ждать погребения, даже жреца не дождался, сорвал корону с еще теплого тела и водрузил на себя.

– Прекрати молоть языком, Нарус, – фыркнул Махаон. – Большинство аристократов думают так же, как ты, киммериец. Они собирают свои силы, но Искандриан уже выступил, чтобы разбить их, прежде чем они успеют причинить вред. Через час после того, как Орел посадил Валентиуса на трон, он выступил из Ианты с большей частью армии. Таурианус громко ворчит, что Отряд должен примкнуть к аристократам. Он рассказывает всем и каждому, что если Искандриан победит, это будет конец всем наемникам. – Лицо Махаона, украшенное шрамом, приняло свирепое выражение. – И я скажу тебе, Конан, что здесь Таурианус прав. Искандриан быстро положит конец всем наемникам в Офире.

– Об Искандриане мы позаботимся позже, – рявкнул Конан. – Сначала Карела и кое-что поважнее, чем она. Сколько с тобой человек, Махаон?

– Семь, включая Наруса и меня. Все, кто пришел с нами из Немедии. Двоих я оставил охранять Юлию. С остальными дело скверно, киммериец. Если ты хочешь сохранить отряд, ты должен немедленно вернуться. Карела продержится какое-то время. Она сделает это лучше, чем любая другая женщина.

– Мы нашли твоего жеребца среди лошадей этих разбойников, – вставил Нарус.

– Кром! – вскричал Конан. Их было слишком мало, если они хотели встать на пути того, что он боялся встретить возле Ворот Аль-Киира.