|
Естественно, я затрепыхался: – Это не месть, учитель. У них Ларика. В иноформе «Хонды». – Царевна? Тебя действительно контузило, Гор. Неужели я не узнал бы свою воспитанницу? Тебе померещилось. – Это была она, учитель. – И никак себя не проявила? Никто из нас не увидел её истинного облика! Я не понимал, как можно не увидеть черт царевны. И как можно не заметить, что она была не в себе. И этот бензиновый запах. – Её опоили бензином! Клянусь… Леди Йага прошамкала: – Не клянишь, и не будешь проклят. Ты вшпомни, как выглядел этот «шедан». Чтоб наша вшегда рашфуфыренная чаревна дошла до такого шоштояния? Да ни в жишть! – Этому ли я учил тебя, Гор, – укоризненно сказал Юй. – Бросить прах деда на дороге. Забыть о цели твоего пути. За царевной наверняка поиск снаряжен. Без тебя справятся. Отправь сообщение, если подозреваешь в этом изуродованном внедорожнике Ларику. То-то она потом посмеется. Я устыдился, хотя крылья чесались пуститься в немедленную погоню. Наставник, как всегда, прав. Долг превыше всего. Леди Йага полезла в кювет, буркнув, что из-за этих переживаний у неё может не выдержать сердечная мышца, и надо срочно подкрепить её валерьяновым корнем. Вернулась она, опираясь на внушительный бадог, и волоча на себе Диму, о котором я напрочь забыл. Печальный Юй растянулся на дороге бревном. Дима уселся на комель. Наставник из вежливости терпел. Наверное, студент так и не понял, что это бревно – хуже крокодила. Не понимал он и причин нашего горя: ведь наставник не успел представить ему деда Горыхрыча. Может, и к лучшему. Мама… Нет, не мог я воспринимать новый облик Гаты Нагичны как мамин. Леди Йага, хитро на меня поглядывая, орудовала найденным в кювете бадогом – сгребала оставшиеся от деда головёшки. Я думал, она решила схоронить их. Но бабка водрузила на остывшие угли котелок с водой. – Гор, – позвала она, – дунь огоньком. Мама сошла с ума, – понял я. Не перенесла потрясений. – Ты что, оглох, шынок? Жажги, говорю, коштерок. Я не выдержал: – Ты собираешься кипятить воду на дедовых костях? Она задумчиво опустила глаза на головёшки. – Не пляшать же на них. Горыхрычу они уже не нужны, а нам пригодятша. Мне кипяток надобен. – Не буду. Не могу. Это кощунство. – Подумать только, каких-то два дня шамоштоятельной жижни, а он уже штаршим перечит! Юй! Ну-ка, пошоби. Верхушка бревна, на котором сидел Дима, зашевелилась, драконья голова чуть приподнялась, жарко вздохнула, и вода в котелке испарилась. Дима кубарем слетел с бревна: – Змея! – Вы уже знакомы, – напомнил я. – Это мой учитель Юй. Леди Йага, подце Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
