Линетта не понимала, о чем она говорит. Все было слишком необычно, слишком фантастично, чтобы походить на правду, и даже сейчас Линетта все еще сомневалась, действительно ли Бланш – племянница mademoiselle.

Когда Бланш переоделась в алое платье с белой отделкой и надела на свои золотистые локоны маленькую шапочку с белыми перьями, Линетта поняла, что замышляется очередной спектакль, и дрожки будут еще одним штрихом, дополняющим это представление.

– Знаешь, что я сделала перед отъездом в Россию? – обратилась Бланш к девушке.

Линетта молча ждала продолжения.

– Я выехала в Булонский лес в процессии из тридцати семи экипажей, и в каждом был какой-нибудь мой туалет! Представь себе только: тридцать семь туалетов и тридцать семь экипажей в ряд! – В ее голосе звучало подлинное ликование.

Подали дрожки, тоже словно перенесенные на парижские улицы из сказки: резные, расписные. Кучер в алой шелковой рубашке и белых шароварах с кнутом в руках сдерживал четверку бешеных коней, вывезенных с Украины.

– Мы увидим всех – le tout Paris! – сегодня, – сказала Бланш удовлетворенным тоном. – И там не будет никого – никого, Линетта, – кто произведет такое же впечатление, как мы!

Глава третья

В этот же вечер Линетта долго не могла уснуть.

Ложась в кровать, она чувствовала себя невероятно усталой, но как только ее голова коснулась подушки, события прошедшего дня пришли ей на память. Она вновь и вновь испытывала пережитое возбуждение, и сон бежал от нее.

Самым ярким событием, конечно, была прогулка в Булонском лесу. Разве могла девушка всего несколько дней назад вообразить, что станет участницей парада элегантности, шика и роскоши?

По аллеям, ведущим к Большому каскаду, бесконечным потоком двигались самые разнообразные экипажи. Ландо, фаэтоны, кареты с откидным верхом и крошечные коляски, запряженные пони, разукрашенные лентами, цвета которых символизировали собственные конюшни владельцев, образовывали сверкающий поток, в котором сливались воедино движение и краски.

Сидевшие в экипажах дамы казались Линетте похожими на райских птиц. Со многими из них Бланш была близко знакома, и ей доставляло удовольствие сообщать подробности их личной жизни Линетте.

– Это Кора Перл, – в очередной раз указала Бланш на одну из дам.

Линетта увидела самую обыкновенную женщину в изумрудно-зеленом платье.

В ней не было ничего привлекательного, Линетта даже сказала бы, что она просто некрасива. Но, по словам Бланш, у нее были очень важные друзья.

– Кора тоже одна из достопримечательностей Парижа, – объяснила Бланш. – Ее прежний cher ami, друг, был герцог де Морни, сводный брат императора. Но он умер, а Кора теперь снова под высочайшим покровительством.

Бланш умолкла, а Линетта задумалась над тем, что бы могло точно означать выражение cher ami.

«Наверное, Кора была помолвлена с герцогом де Морни», – подумала она. Хотя маловероятно, чтобы члену императорской семьи позволили жениться на нетитулованной особе, какой бы она ни была богатой.

– Коре всегда везет! – продолжала Бланш с оттенком зависти в голосе. – Принц Наполеон не только предоставил ей апартаменты в Пале-Ройяль, но и купил два дома.

Линетта не поняла, что это может значить, и поэтому спросила неуверенно:

– Л кто такой принц Наполеон?

– Кузен императора, – ответила Бланш, – самый веселый, привлекательный и неотразимый мужчина в Париже.

Она слегка вздохнула.