— Перемены — хорошая штука, мама. Кстати, что слышно от сенатора? — поинтересовалась Саванна.

Болдуин ей нравился, Алексе тоже.

— Думаю, он пробудет в Европе до середины или конца августа. Наверное, занят делами.

Саванна полностью одобрила ее переезд и тоже поблагодарила мать за то, что та посоветовалась с ней, а это сейчас для Алексы самое главное.

На следующий день Алекса подала Джо Маккарти заявление об уходе. Она испытывала неловкость, однако Джо отнесся к этому с пониманием. Он догадывался, что рано или поздно это произойдет, хотя предполагал, что у нее будет частная практика в какой-нибудь солидной юридической фирме. Но ни о чем вроде ФБР даже не думал.

— Они поступают умно, нанимая тебя, — сказал он. — Так когда ты нас покидаешь?

— Уведомления об уходе за месяц будет достаточно?

— Вполне. Это даст мне время перераспределить предназначенные тебе дела.

Она вспомнила еще кое о чем.

— Спасибо, что помогли мне сохранить за собой дело Квентина, а не просто отдали федералам.

— Следовало это сделать, — поддразнил ее Джо. — Тогда бы они не предложили тебе этой работы. — Он снова обнял ее. — Я счастлив за тебя. Думаю, это хорошее продвижение вверх по служебной лестнице. Черт возьми, мне очень не хочется отпускать тебя, но я одобряю.

— Спасибо.

Слух об уходе Алексы распространился по управлению со скоростью лесного пожара. В половине пятого Джек сидел напротив нее за письменным столом и буравил сердитым взглядом.

— Что все это значит?

— Простите, Джек, — сказала она извиняющимся тоном. — Мне сделали предложение, от которого трудно отказаться.

— Без вас тут будет тоскливо, — удрученно сказал он и вышел из кабинета слишком расстроенный, чтобы продолжать разговор.

Сидя в кабинете, Алекса перебирала в уме нескончаемые вопросы, которые предстояло решить: подыскать новое жилье, расторгнуть договор об аренде нынешней квартиры, переехать, приступить к новой работе, передать свои дела здесь. Внезапно раздался звонок — ей был Эдвард Болдуин.

— Нет ли у меня шанса уговорить вас съесть гамбургер? Я пробуду в Нью-Йорке до завтра. Извините, что не звонил с тех пор, как вернулся. Пришлось заниматься четырьмя сотнями головных болей и провести целую неделю в Чарлстоне. Кстати, как Саванне нравится в Принстоне?

— Очень нравится, — улыбнулась Алекса. Голос Эдварда звучал по-деловому энергично; казалось, сенатор готов действовать в двухстах направлениях сразу. У нее сейчас было такое же состояние. — Предложение съесть гамбургер кажется мне заманчивым. Где встретимся?

— Я нахожусь в двух кварталах от вашего офиса. Что, если я заеду за вами и мы вместе сообразим, куда отправиться?

— Идет.

Пять минут спустя она спустилась вниз, а Болдуин ждал ее у входа в своей машине. Он открыл дверцу, Алекса села в машину, и они направились в бар его гостиницы, чтобы выпить, а потом съесть по гамбургеру.

— Как прошла остальная часть вашей поездки? — спросил он.

— Великолепно. А ваша?

— Очень хорошо. Я много думал о вас и все хотел позвонить, но так и не позвонил. Кстати, на прошлой неделе я видел в Чарлстоне вашего мужа. Должен признаться, он находится в подавленном состоянии, и это понятно: с ним была его жена, а она выглядит так, словно на завтрак жует лимоны и каждую ночь бьет супруга.