Луиза, больше ни слова не говоря, вышла из комнаты. Эдвард Болдуин взял Алексу в Белый дом! Уж этого-то она никак не заслуживала.

А Том продолжал сидеть, уставившись в пустой экран. Алекса, как никто другой, была достойна всего, что происходило с ней сейчас. Наконец судьба вознаградила ее за то зло, которое ей причинил Том. И когда он представлял себе ее с сенатором Болдуином, по щекам его скатились две слезы.

— Как мы будем праздновать День благодарения? — спросил Эдвард в следующий уик-энд после посещения Белого дома. До праздника оставалось еще две недели, и Алекса озадаченно взглянула на Болдуина.

— Я даже не думала об этом, занятая наведением порядка в доме. Мы обычно собирались в этот день у мамы. Только Саванна, я, моя мать и ее друг Стэнли. Но я не знаю, захотят ли они приезжать сюда. Лучше я позвоню маме. И Саванне. Почему ты спрашиваешь? Что-нибудь придумал? — Она наклонилась и поцеловала его.

Они лежали в постели с воскресной газетой, страницы которой были разложены по всей кровати и на полу, и с чашками кофе на прикроватных столиках. Обоим нравилась их совместная жизнь — спокойная, уютная и радостная. Эдвард оказался теплым, любящим человеком и очень добрым — надежды Алексы оправдались. А он считал, что Алекса именно так идеально подходила ему, как это предсказывала его бывшая жена.

— Я обычно бываю у Сибиллы. Слетаются дети, и мы все проводим этот день вместе. Хорошо, если бы ты была с нами. Хочу познакомить тебя со своими детьми.

— Я позвоню Саванне и маме, — сказала Алекса.

Она так и сделала в то же утро, но очень удивилась услышанному. Саванна сказала, что если мама не слишком возражает, то она хотела бы поехать в Чарлстон и провести этот день с отцом и Тернером и, конечно, с Дейзи, Генри, Трэвисом и Скарлетт… и Луизой. Это была единственная ложка дегтя в бочке меда. Саванна умоляла мать дать разрешение, и та сдалась.

А потом оказалось, что Стэнли купил билеты в круиз на Багамы, но Мюриэль еще не собралась с духом сказать об этом Алексе.

— Я ни за что не поеду, если ты останешься одна, — уверяла мать, когда Алекса рассказала ей о поездке Саванны в Чарлстон.

— Со мной все будет в порядке, — заверила Алекса. — Поезжай в круиз. Желаю вам хорошо провести время.

— А ты что будешь делать? — с беспокойством допытывалась Мюриэль.

— Эдвард только что пригласил меня провести День благодарения с его детьми и бывшей женой.

— Эдвард? Ты имеешь в виду сенатора Эдварда Болдуина? — переспросила мать.

— Да, — уклончиво ответила Алекса. Об ужине в Белом доме она тоже не сказала матери, а та каким-то образом пропустила упоминание об этом в прессе. Зато Саванна не пропустила и, очень довольная, немедленно написала об этом бабушке по электронной почте.

— Это интересно, — заключила Мюриэль. Она заметила, что Алекса не хочет об этом говорить; наверное, сенатор сейчас рядом с ней. — В таком случае я скажу Стэнли, что мы можем отправляться в круиз, — с улыбкой сказала она, чувствуя перемены.

— Кажется, мы все пристроены, — сообщила Алекса после разговора с матерью. — Все семейство бросило меня, — улыбнулась она Эдварду, — так что на День благодарения я целиком и полностью в твоем распоряжении.

— Вот и отлично. — Он поцеловал ее.

В понедельник утром он позвонил Сибилле и сообщил новость. Она тоже обрадовалась. Все были довольны, особенно Эдвард и Алекса, а также клуб фанатов, тайком болевших за них.

День благодарения у Сибиллы был явлением хаотичным, но проходил в атмосфере любви и тепла, как и все прочее, что она делала.