— Да, — спокойно ответил Азазил. — Я спрашиваю именно это.

Ее отец элегантно пожал плечами.

— Даже если это было бы правдой, Господин, с этим никто ничего не может сделать кроме Печати.

— Какого бессердечного ребенка я вырастил, что он причинил столько боли своей дочери.

Удивленная предостережением, Ари, затаив дыхание, ждала ответа своего отца. Как и до этого, Белый Король не выдал никаких эмоций. Вместо этого он осторожно посмотрел на Азазила.

— Вас шокирует, что сын учился, глядя на вас, Господин?

Смешок прогрохотал в горле Азазила.

— Я никогда не вредил тем, кого мои дети называют семьей.

— Тогда именно здесь мы отличаемся в стратегии, Господин. Возможно, моя способность пренебрегать эмоциями окажет мне услугу в этой…

— Узурпации, — зло вставил Азазил. — Ты высокомерный гнойный нарыв.

— У нас должны быть эти разногласия каждый раз, когда мы встречаемся, Господин?

Ари едва дышала, ее откинуло от трона злой вибрацией силы, пульсирующей от тела Азазила из-за неуважения Белого Короля. Он склонился на троне и зашипел на своего сына.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы настроить Печать против тебя.

Словно ожидая этого, Белый Король кивнул.

— Ты можешь попытаться, Господин. Но девочка — моя дочь, и у меня нет сомнений, что, как только она останется одна, она придет к своему отцу, своей семье.

— Ты кажешься в этом уверенным.

Горькая улыбка, которая отразилась в глазах Белого Короля, почти сбила Ари с ног, так она была удивлена проскользнувшими эмоциями.

— Каждому ребенку нужен отец, Господин.

Растущий жар ярости начал сгущаться между отцом и сыном, и Азазил резко встал с трона.

— Ты никогда не получишь Печать. Это я тебе обещаю. Можешь идти.

Белый король, с непроницаемой маской на лице сделав «почтительный» кивок, повернулся, его фиолетовые шелковые одежды, взметнувшись, зашелестели в воздухе, и со всех направлений отражение и вспышки аметистов устремились к Ари.

Она ждала, испытывая почти физическую боль от напоминания об ее родословной, пока он шагал по огромному залу в направлении выхода.

Теперь она знала, почему Азазил пригласил ее лицезреть эту встречу с ее отцом. Он хотел подтвердить впечатление, которое она уже получила о Белом Короле. Он был жестоким, безжалостным, нелюбящим, и она никогда не должна быть привлечена на его сторону под воздействием чего-то, что он говорит или делает, потому что у этого была единственная цель: использовать ее, чтобы захватить власть своего отца.

Комната, казалось, выдохнула с облегчением, когда гигантские позолоченные двери закрылись с впечатляющей тишиной. Позволяя своей концентрации поблекнуть, Ари вышла из-под Мантии и быстро двинулась с помоста вниз, чтобы встретиться лицом к лицу с Азазилом. Как только он увидел ее выражение, то удовлетворительно кивнул. Сдерживая свои эмоции, Ари осторожно посмотрела на него. Она, может, и знала теперь, что никогда нельзя доверять своему отцу, но это не значило, что она доверяла этому пришельцу перед ней.

— Пазузу, Ваше Величество? — тихо спросила она.

Он вопросительно поднял бровь и улыбнулся.

— Твоя решимость и храбрость занятны, Печать. Пазузу не похож на других шайтанов. Он древний джинн Месопотамии, которого мы зовем Демон ветра; он старше, чем многие из его вида. Демон ветра верен Белому Королю, несмотря на его бывшее подчинение мне. Тысячи лет назад Белый Король создал целый город, провел десятилетия, прядя судьбы и наблюдая, как он растет и превращается в нечто прекрасное и плодотворное, — темным взглядом он пригвоздил ее к месту.