У сестры разгорелись глаза.

 Как прекрасна жизнь, о которой ты говоришь! — промурлыкала она и стыдливо посмотрела на свои лапки. — Даже я порой смотрю в лес и невольно мечтаю об иной жизни.

 Так ты понимаешь меня? — встрепенулся Огнегрив и вскочил на лапы.

 Принцесса медленно кивнула.

 — Ты уже возвращаешься?

 — Да, надо отнести Щербатой кошачью мяту, пока она не завяла. Принцесса потянулась и потерлась щекой о его бок.

 Возможно, в следующий раз, когда ты придешь, я познакомлю тебя со своими котятами.

 У Огнегрива даже в животе потеплело от радости.

 Это было бы здорово! — возликовал он.

 Когда он уже повернулся, чтобы бежать, Принцесса тихо окликнула его:

 — Береги себя, братик. Я не хочу второй раз потерять тебя.

 — Этого не будет! — пообещал Огнегрив.

 Это ты отлично придумал! — похвалил Буран, встретив возвращающегося в лагерь Огнегрива, из пасти которого торчала мята.

 По дороге домой Огнегрив едва не истек слюной, и уже начал подумывать, что больше никогда не сможет без отвращения взглянуть на эту пахучую травку. Однако он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда сбежал из лагеря. Голова его прояснилась, а мысль о Принцессиных котятах согревала сердце радостью.

 Он направлялся к пещере целительницы, когда дорогу ему преградил Коготь.

 — Раздобыл еще мяты? — недоверчиво сощурился серый глашатай. — А я-то думал, куда ты запропастился! Папоротник отнесет мяту Щербатой, — решил он, кивая малышу, помогавшему расчищать снег.

 — Отнесешь мяту Щербатой, — приказал Коготь подбежавшему ученику. Тот кивнул и послушно наклонил голову.

 Огнегрив выплюнул на землю охапку листочков.

 — Я хотел бы навестить Пепелюшку, — сказал он.

 — Позже! — рявкнул глашатай. Дождавшись, пока ученик соберет листья и отойдет на порядочное расстояние, он сурово повернулся к Огнегриву. — Я хочу знать, куда каждый день исчезает Крутобок.

 У Огнегрива бешено заколотилось сердце.

 Я не знаю, — пробормотал он, борясь с желанием спрятать глаза.

 Но Коготь так и впился в него холодным взглядом своих злобных янтарных глаз.

 — В таком случае, когда увидишь его, — прошипел он, — сообщи, что с сегодняшнего дня он будет спать у поваленного дуба.

 — На старом месте Щербатой? — Огнегрив невольно покосился в ту сторону, где раньше жила старая целительница. Это было давно, в то время, когда она только появилась у них и многие считали ее шпионкой Сумрачного племени. Сейчас там лежал больной Быстролап, прижавшись к пушистому боку Горностайки.

 — Все больные Белым Кашлем будут сидеть там до полного выздоровления! — отрезал Коготь.

 — Но у Крутобока всего лишь простуда, — возразил Огнегрив.

 — Зато довольно тяжелая. Короче, с сегодняшнего дня его место у поваленного дуба! — повторил Коготь. — Заболевших Зеленым Кашлем мы устраиваем у Щербатой. Надо во что бы то ни стало остановить распространение болезни, — в глазах глашатая не было и тени жалости. Огнегрив невольно подумал, что заболевшие тревожат Когтя лишь постольку, поскольку ослабляют мощь племени. — Это необходимо для общего спасения, — подтвердил его мысли глашатай.