— Какие у меня могут быть причины лгать тебе? К тому же ты уже отомстил мне за свои надуманные беды, так что теперь я с удовольствием скажу тебе, что твоя жена предпочитала меня.

Казалось, Дункан был ошарашен, и когда сразу же после слов Риви в комнату вошла Элеанор, он, не говоря больше ни слова, вышел.

Элеанор принесла тазик с водой и полотенца. Она молча взяла стул, который освободил Риви, и принялась прикладывать холодное полотенце ко лбу Мэгги. Почему эта женщина так не нравится его жене, когда она явно опытная и заботливая сиделка?

— Она могла бы потерять ребенка? — осмелился спросить Риви.

Элеанор окунула полотенце в таз, отжала его и снова приложила ко лбу Мэгги.

— Более того, мистер Маккена, — заметила она, не оглядываясь, — она может умереть.

Такое не могло даже прийти ему в голову, это было немыслимо! Колени у Риви вдруг подкосились, он оглядел комнату в поисках другого стула и, не найдя такового, встал на колени возле кровати.

— Нет, — прошептал он, вспомнив другую кровать в другой комнате и другой стране, где в горячке давным-давно умирала другая женщина.

— Мы, разумеется, сделаем все от нас зависящее, чтобы не допустить этого, — весело сказала Элеанор. — Дело в том, что врач не сделает для миссис Маккены чего-то особенного, чего не могла бы сделать я. Она достигнет кризисной точки, а потом либо выживет, либо умрет.

Какая-то часть непонятной ему антипатии Мэгги по отношению к этой женщине теперь стала яснее.

— Как, черт возьми, вы можете говорить о жизни и смерти таким тоном, будто всего-навсего выбираете один из двух кусков торта к чаю? — хриплым шепотом спросил он.

Элеанор пожала плечами; она старалась остудить пылающий лоб Мэгги.

— Люди в моем положении учатся смотреть на жизнь философски, мистер Маккена.

— К черту, мне не нужно, чтобы вы философствовали, я хочу, чтобы вы боролись за нее!

Элеанор подняла на него потемневшие голубые глаза, и он заметил в глубине их усталость.

— Значит, вы действительно любите Мэгги? — тихо спросила она.

— Да, — ответил Риви, впервые уверенный в своих словах.

Элеанор встала, подав ему тазик с полотенцем.

— Риви, мне кажется, лучше бы вам самому делать это, — сказала она, опустив глаза и побледнев.

Риви взял тазик и сел, осторожно положив полотенце на голову Мэгги. Он понял, что Элеанор открыла дверь, хотя и не обернулся, чтобы посмотреть.

— Я бы советовала вам повнимательнее следить за вашей Мэгги, — сказала она на прощание. — У вас есть враги, мистер Маккена. И среди них те, кому вы доверяете.

Дверь с тихим щелчком закрылась, и Риви, задумавшись над сказанным, продолжал ухаживать за женой, пока через несколько минут не пришла Кора, которая принесла свежую воду. Интересно, о ком это говорила Элеанор? Скорее всего, о Дункане, но Риви был вовсе не дурак, чтобы доверять ему. Он позволил Кирку довезти Мэгги от кареты до гостиницы, но другого выбора у него не было, и Дункан тоже был не дурак, чтобы вытворять что-нибудь, когда муж находится поблизости.

Он бросил взгляд на Кору. Она была безобидна — престарелая старая дева, пытающаяся вдали от дома вести достойное существование. Если не считать многочисленной прислуги в его домах, то оставалась одна Элеанор. Может быть, она каким-то извращенным образом предупреждала его, что вовсе не та, кем кажется?

Риви вздохнул и встал.

— Без изменений, — печально сказала Кора, присаживаясь ненадолго на место Риви. — Сходите поешьте чего-нибудь, мистер Маккена, постойте немного у огня. Миссис Маккена ни к чему, чтобы и вы свалились.