– Но я думала, он ваш друг, – ответила ошеломленная девушка.

– Друг! Такие люди, как Перси, не имеют друзей. У них есть знакомые – глупцы, вроде меня, которым он кажется занятным, потому что помогает скоротать часы досуга.

– Поэтому вы и пригласили его сюда?

– Я пригласил его, потому что он помогает мне забыть.

В комнате повисла тишина. Что именно ему хотелось забыть?

Танцовщицу Чи-Юн, когда-то страстно им любимую? Или в вине, в картах, в компании распутных гуляк он искал забвения чему-то другому, гораздо сильнее терзавшему душу?

Лорд Линч продолжал мерить шагами комнату и говорил, говорил, обращаясь одновременно к Карине и к самому себе. Глядя на него, девушка понимала, что он испытывает все муки ада.

– Пригласив сюда гостей, я, кроме всего прочего, хотел досадить матери. Она всегда презирала меня, считая бесхребетным глупцом. Как же она была права!

– Я уверена, что она говорила это не всерьез, – запротестовала Карину. Ей не хотелось, чтобы в эту трагическую минуту ой думал, будто и его собственная мать против него.

– Нет, я всегда был ей безразличен. Она до безумия любила моего брата, я же был для нее нежеланным. Вот почему у меня всегда была мечта уехать отсюда и жить самостоятельно, а не под сенью замка и его традиций.

Голос лорда Линча выражал такую покорность судьбе, что было ясно – мечты эти так и остались мечтами. В порыве сострадания Карина подошла к нему и коснулась его руки.

– Неужели вы не будете бороться? Ведь можно же, наверное, что-нибудь сделать?

Он посмотрел на Карину потемневшими от душевной боли глазами.

– Думаете, я не задавал себе этот вопрос всю минувшую ночь? Надо отдать должное Перси, он сыграл свою роль джентльмена просто великолепно. "У тебя будет возможность отыграться завтра, – сказал он, когда выходил из-за карточного стола. – Я останусь до вторника".

Лицо лорда Линча исказилось.

– Будь он проклят! – почти выкрикнул он, и голос эхом раскатился по комнате. – Будь он проклят! Будь прокляты эта его улыбочка и покровительственный тон! Он прекрасно знает, что полностью разорил меня. Известно ему также и то, что если мы сядем сегодня за игру – а я уверен, он, не преминет предложить это – расплатиться мне будет нечем: у меня нет ничего, кроме нескольких соверенов в кармане.

– Мне очень жаль, – тихо повторила Карина.

– Более всего меня огорчает потеря вот этого. – Лорд Линч обвел взглядом комнату. – Это мебель моей бабки. Она начала собирать ее, еще когда жила во Франции, и в своем завещании оставила мне. Ни моему брату, ни матери все эти вещи никогда не принадлежали.

– Тогда, может быть… – начала Карина, и лицо ее засветилось надеждой.

Но, словно прочитав ее мысли, лорд Линч отрицательно покачал головой.

– Нет, все это для нас потеряно. Наши земли, которые простираются по обе стороны замка насколько хватает глаз, земли, за которые мои предки дрались и умирали, я, одурманенный винными парами, в одно мгновение пустил по ветру.

– Не казните себя. Что пользы в этом – все равно сделанного не воротишь. Вы должны найти в себе силы и думать о будущем.

– Легко сказать! – запальчиво воскликнул лорд Линч.

– Нет, нелегко. Даже сказать нелегко. Мне самой пришлось пройти через подобное испытание. Поэтому я знаю, как это тяжко.

– Вы?! – удивился лорд Линч, на секунду отвлекаясь от своих переживаний.