Нет, нельзя отступать, решил он. Нужно взломать их бесполезное сопротивление, уничтожить до последнего существа и обыскать скалы. Если внутри найдется какой-нибудь источник пищи, то для контроля над этой местностью можно будет подселить сюда Младшую Семью.

Проснувшись утром, юноша осторожно, чтобы не потревожить Киру, снял со своей шеи ее руку, выскользнул из-под одеяла. Девушка вздыхала во сне, ночью с ее ног сполз краешек одеяла, и они замерзли. Кира так трогательно поджимала под себя свои тонкие босые ножки, пыталась спрятать одну под другой, что Редар чуть не расхохотался. Бедняжка! Он получше накрыл ее одеялом и пошел умываться к Белому проходу.

К завалу он пришел самым первым. Солнце еще даже не взошло – но день пустынника начинается еще до восхода, с солнцем надо выходить в пески. От старых привычек Редар так и не избавился. На гребне зевали пятеро бывших дозорных. С ними охотник был мало знаком, поприветствовал кивком, прислонился к стене на то же место, что и вчера. Пламя сторожевого костра отвлекало от мыслей, Редар просто бездумно смотрел на живой огонь.

За ночь натаскали новых зарядов для пращи, поднесли копий. Наверху, в галерее, тоже то и дело что-то громыхало – похоже, для муравьев заготовлено немало полновесных сюрпризов. Еще вчера кто-то из смекалистых защитников придумал сдирать хитин с мертвых муравьев, обтачивать его о камни и делать себе страшные на вид, но довольно удобные и прочные щиты – пяток таких лежал сейчас у самой стены. Редар решил, что непременно тоже сделает себе нечто подобное.

Вдруг в глубине пещерного города звонко разнеслись тревожные удары.

– О! – сказал один из дозорных. – Било! Побудка. Ну, значит, скоро начнется…

Постепенно к заграждению стали подтягиваться и другие бойцы. Все уважительно здоровались с Редаром – своим вчерашним поведением в битве он, оказывается, заслужил немалое уважение охотников. Одним из первых его хлопнул по плечу Аваллит:

– Э-хой, пустынник! Как ночь, отдохнул или… – он едва заметно подмигнул. – Ладно, ладно. Ваше дело молодое. Ну что, как думаешь, покажем сегодня шестиногим?

Редар улыбнулся:

– Думаю, покажем!

Аваллит присел рядом, положил копье поперек колен. Потом неожиданно помрачнел, сказал угрюмо:

– Я вчера к Умаду зашел, проведать…

– Как он?

– Он-то ничего, выкарабкается. На следующий дождь танцевать будет. Но знаешь что, парень, посмотрел я на пещеру Кивинары, и стало мне нехорошо. Столько искалеченных! Кто без ноги, а то и двух, кто руки по локоть лишился… И это все охотники, разведчики. Я и подумал: вот мы все поляжем завтра, а кто город-то кормить будет?

И, правда. Редар о таком даже не думал. Вчера потеряли лучших охотников – если и не погибли, то стали навсегда калеками. Да даже если и не стали! Как тот же Умаду. Все равно на какое-то время в пустыню ему пусть заказан: хромой он там и до полудня не проживет. Кто же пойдет на охоту?

Аваллит продолжал:

– На первое время запасов хватит – кладовые, хвала нашей предусмотрительной Правительнице, полны. А дальше. Тропу эти рыжие твари перегородили, из пустыни к нам никто не придет. Да и им, наверняка, не до мены сейчас. Через луну-две что есть-то будем?

В голове у Редара крутилась какая-то мысль, но прежде, чем он успел ее поймать, один из дозорных на гребне внезапно закричал:

– Дым!

И началось. Во второй раз муравьи лезли на штурм заграждений уже не такими плотными рядами. То ли резервы у них поиссякли, то ли просто учли вчерашние ошибки.