Бывало, подраненные насекомые начинали биться, кататься из стороны в сторону, вносили неразбериху в рыжие хитиновые шеренги. Порядок нарушался, муравьи скучивались, и – на галерее не зевали – точно в этот клубок живых тел падал, круша все вокруг, очередной камень.

Опробовали и новое оружие. Его подсказал один из стариков-сказителей, знаток древних легенд. Кипяток! «Железных котлов», о которых говорилось в старой легенде об Иваре, в пещерах, естественно, не было. Да и вообще, железо было штукой таинственной, во многом легендарной, в Угрюмых скалах не было не единой вещи из этого материала. Но суп здесь готовить умели, как и сотни лет назад. В большом камне аккуратно выбивали впадину, заливали водой, потом добавляли мясо, травы, а дальше разогревали на огне чистые плоские камни, пока не раскалятся, и бросали их в суп. Через короткое время вода закипала, и суп был готов.

Так же получили и легендарный кипяток, только камень и впадину пришлось сделать побольше. А потом защитники черпали из впадины пузыристую, исходящую паром, воду. Лучше всего для этого подходили скорлупы от яиц гигантской сколопендры – большие, с голову человека, да и скорлупа крепкая, выдержит и бурлящий кипяток.

И на муравьиные отряды полились блистающие на солнце потоки. Кипяток оказался страшным оружием. Покалеченные, ошпаренные муравьи с набухшими волдырями вместо глаз, обезумев от боли, рванулись назад. Некоторые размозжили голову о скалы, большинство просто переломало ноги на рытвинах и камнях. Снизу потянуло вкусным ароматом свежесваренного мяса.

Снова, как вчера, копья вступили в бой сами последними, но было видно, что муравьиная атака уже выдыхается, хотя до конца дня оставалось еще немало времени. Пригодились и щиты – муравьиные жвалы лишь тщетно скребли по мертвому хитину, бессильные пробить его.

– Держимся, а? – скалил зубы Аваллит.

Редар кивнул, примерился, и меткая праща на-чисто срезала щупик показавшемуся из-за гребня шестиногому.

– А-а-а, зверюга, что, мало? – зарычал охотник и обрушил на муравья сильнейший удар. Пригвожденный к скале, тот еще пытался шевелиться, но Аваллит провернул копье, вытащил и ударил снова – теперь точнее. Редар чуть не зазевался, наблюдая за ним – обернулся на шорох. Солнечный зайчик прыгнул с хитиновой брони в глаза, но руки все сделали сами. Острие точно под жвалы, поднять – тварь беспомощно сучит ногами – и отбросить. Тут подоспел разъяренный Аваллит, вспорол одним слитным движением мягкое подбрюшье. На камень хлынули внутренности.

– Фу, ну и мерзость!

Охотник ногой сбросил муравьиные кишки вниз, вслед за их бывшим обладателем. Вдруг снизу вынырнула новая бестия, щелкнула жвалами, цепко ухватила Аваллита. Он вскрикнул, упал:

– Редар!

Не раздумывая, парень бросился на помощь. Точный удар в затылок – муравей замер, конвульсивно вздрогнул, затих. Но, уже мертвый, он под собственным весом все равно продолжал сползать вниз, сжав челюсти в последней судороге. Пустынник быстро вставил между жвалами древко копья и, как рычагом, разомкнул их.

Отцовское копье треснуло, но выдержало. Шестиногий полетел вниз, на головы сородичей, а Аваллит шумно перевел дух:

– А-а-а! Спасибо, парень… Если бы не ты – смертуха бы мне настала.

Редар кивнул, мельком глянул на свое копье и обмер – трещина змеилась вдоль всего древка.